Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

— А все-таки каков старый хрыч, — имея в виду Блудова, вдруг резко прервал молчание я. — Так нагло врал мне прямо в лицо до самой своей смерти, а сам крутил шашни со своим клубом. Все припугнуть меня хотел… А как ведь выражал рвение и готовность! Помнишь? Я ведь совсем было поверил, что он и вправду готов работать по полной, чтобы оставить свой отпечаток в истории. Смеялся надо мной, как над самонадеянным мальчишкой, небось, — зло закончил я.

Блудов не давал мне покоя. Как я узнал от Игнатьева впоследствии, едва выйдя от меня, он направил все свои усилия не на работу, как того ожидал я, а на самое что ни на есть оголтелое вредительство. Он тут же принялся организовывать всех недовольных моими реформами в высшем свете. А таких, надо признаться, набралось довольно много. Старый лис. Наверное, он чувствовал мою к нему затаенную нелюбовь. Может быть, даже предполагал, что мне известно про его клуб, поэтому так горячо и демонстративно поддерживал мои инициативы. Я не хотел трогать его детище до поры до времени, несмотря на недовольство Игнатьева этой опасной игрой. Хотел, чтобы клуб как-то проявил себя, что позволило бы мне осторожно устранить самую недовольную часть русского дворянства и заодно разжиться за его счет деньгами, но… смерть Блудова спутала нам все карты. Результатом стало дерзкое покушение Гагарина, и мы получили то, что имеем.

— Ваше Величество, самое время сменить оцепление вокруг дворца. Кризис миновал, а солдаты уже почти сутки на ногах. Кстати, кому это пришла такая забавная мысль кормить солдат с императорского стола? — позволил себе усмешку начальник разведки. — Уж не вам ли?

— Ну а кому же еще! Знали бы вы, чего мне пришлось наслушаться. Внезапно оказалось, что во дворце нет ни грамма нормальной еды — одни лишь деликатесы. Тогда я с самой вежливой улыбкой заказал три тысячи порций черепашьего супа. А когда его начали варить, просто уточнил, что если во дворце закончатся деликатесы, которые я и не думал докупать дополнительно из-за ослиного упрямства поваров, то для приготовления обычной пищи мне сгодятся повара и поплоше, а в их услугах я больше не буду нуждаться. Вот тут-то неожиданно изыскалось необходимое количество гречневой крупы с самой обычной телятиной. Хотя надеюсь, черепаший суп солдатам понравился, — хохотнул я. Эта история была единственным приятным воспоминанием за последние сутки.

— Я хотел бы просить Ваше Величество заменить оцепившие дворец полки на лейб-гвардии Конный и лейб-гвардии Измайловский, — продолжил гнуть свою линию Игнатьев. — Командиры полков генерал-майоры Граббе Николай Павлович[155] и Рейбниц Константин Карлович места себе не находят. Их полки давно ждут приказа и готовы сразу же выступить куда только прикажете. Не стоит отказывать им в этой малости, позвольте им продемонстрировать свою верность. Винить в мятеже всю гвардию излишне.

— Это они просили со мной поговорить? — с полуулыбкой спросил я своего собеседника.

— Да, — ничуть не смутился граф. — Остзейские немцы и раньше были готовы поддержать пошатнувшийся трон. Офицерам этих полков можно всецело доверять.

— Ну что же, как там говорил мой достопочтенный дед Николай? «Русские дворяне служат Отечеству, а немецкие — мне лично». Что ж, раз остальные верные нам гвардейские полки уже в Польше, то почему бы и нет.

— Прибыл Его Высочество Великий князь Константин, — доложил мне дежуривший у моих дверей адъютант.

— Пропускай! — оставив всякую надежду поспать хотя бы пару часов, приказал я Сабурову.

Вошедший в кабинет Великий князь просто кипел от злости на польских мятежников. Кажется, парочка разговоров в высшем свете сильно раззадорила его, а события вчерашней ночи окончательно изменили его отношение к Царству Польскому. Еще бы, его уже второй раз пытались убить те, кому он, по сути, желал только добра.

Несколько часов назад я поручил ему создание того, что в моем времени называли бы «пресс-центр». Необходимо было во что бы то ни стало убедить запаниковавшую столицу в подлинности моей версии событий и пресечь всевозможные слухи и сплетни. Поэтому я спешно распорядился создать Чрезвычайную комиссию по расследованию обстоятельств покушения на Его Императорское Величество и его домочадцев 17 февраля 1865 года. Авторитет Великого князя и круг его знакомств, связей для этой работы были как нельзя кстати. Для формирования подачи информации в нужном нам ключе я приказал подключить к работе комиссии незаменимого Игнатьева и департамент Лескова.

Глава 7

ДЕНЬ ВТОРОЙ

ВЗГЛЯД СНАРУЖИ

18 февраля 1865 года по новоюлианскому календарю,[156] новому стилю, как модно было говорить при дворе, в Российской империи был объявлен траур. В этот день на первой полосе всех печатных изданий империи красовался один и тот же заголовок; «Наследник российского престола убит поляками-заговорщиками!» Текст повторялся из газеты в газету, незначительно видоизменяясь.

Виной такого единообразия мнений была узкая струйка официальной информации, вытекающая из рук всемогущего наперсника государя — графа Игнатьева. Который в обмен о подробностях ночных событий требовал лишь в обязательном порядке указать в статьях определенный набор фактов. Отказаться от предложения значило немедленно получить распоряжение о временном закрытии издания. Разумеется, газетчики пошли на поводу у Зубастого Лиса, как метко прозвали Николая Павловича в столичных кругах. Газеты одна за другой выдали материал под его копирку. Впрочем, в убытке от этих пропагандистских маневров они не остались. Скорее даже наоборот — выпуски восемнадцатого февраля повсюду шли нарасхват, не хватало даже допечаток. Всем хотелось лично прочитать неслыханную новость, уже второй день державшую столичное общество в напряжении.

«В ночь с 16-го на 17-е февраля, по новому стилю, — писалось в статье, — в Зимнем дворце на Императорскую чету было совершено тщательно спланированное, коварное, неслыханное по своей беспринципности покушение. Едва родившийся наследник престола был убит в результате действий польских заговорщиков, — мягко обтекала словами страшное событие статья. — Кипевшая во дворце битва потребовала личного вмешательства Его Императорского Величества, мужественно стрелявшего в посягавших на жизнь его семьи преступников. Благодаря смелым и решительным действиям начальника охраны Его Императорского Величества полковника Оттона Борисовича Рихтера, возглавившего отпор гнусным убийцам, больших (еще более страшных) потерь удалось избежать. За свою храбрость полковник Рихтер был произведен в генерал-майоры и пожалован в Свиту.

Но одним только покушением в Зимнем дворце дело не ограничилось. Этой же ночью был подвергнут подлой атаке польского бомбиста его сиятельство Великий князь Константин Николаевич. Однако милостью божией рука убийцы ослабла и бомба не долетела до окна сиятельного князя», — повествовала статья.