"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Она вскочила на ноги.

– Как твой отец?

– Думаю, он выкарабкается. – Он помассировал виски. – Доктор Сыэнь в конце концов меня выставил. Сказал, что отцу нужен воздух.

– Он очнулся?

– Пока что спит. Он немного бредил, но доктор Сыэнь сказал, что это хороший признак. Значит, он разговаривает.

Рин выдохнула.

– Я рада.

Нэчжа сел на палубу и с легким вздохом облегчения вытер ладони о брючины. Наверное, он несколько часов простоял у постели отца.

– Что-нибудь видели? – спросил он.

– Лично я – ничего. – Рин покосилась на уменьшающийся контур Лусана. До сих пор виднелись только самые высокие пагоды. – Это меня и беспокоит. Никто за нами не гонится.

Рин не могла понять, почему река так спокойна, так молчалива. Где летящие в воздухе стрелы? Почему их не преследуют императорские корабли? Может, ополчение дожидается у ворот на границе провинции. Не исключено, что они плывут прямиком в ловушку.

Но ворота были открыты, из темноты так и не появился ни один корабль-преследователь.

– А кого им посылать? – спросил Нэчжа. – В Осеннем дворце нет флота.

– Неужели ни в одной провинции нет?

Нэчжа улыбнулся. Чему, интересно?

– Ты не понимаешь. Мы возвращаемся другим путем. В этот раз мы направляемся в море. Берег Нариин патрулируют корабли Тсолиня.

– А Тсолинь не вмешается?

– Нет. Отец заставил его выбирать. Он не выберет империю.

Рин никак не могла взять в толк причину.

– Почему?

– Потому что будет война, хочет того Тсолинь или нет. И он не сделает ставку против Вайшры. А потому позволит нам пройти целыми и невредимыми. Могу поспорить, что уже через месяц он будет сидеть за столом нашего совета.

Рин потрясла уверенность, с которой семья Инь манипулировала людьми.

– Это если он выберется из Лусана.

– Я бы сильно удивился, если бы он не имел план на случай осложнений.

– А ты у него спросил?

Нэчжа хмыкнул.

– Это же Тсолинь. Спрашивать подобное равнозначно оскорблению.

– Или разумная предосторожность.

– Мы ведь вот-вот начнем гражданскую войну. У тебя будет масса возможностей принять меры предосторожности. – Его голос звучал до смешного галантно.

– Ты и в самом деле думаешь, что мы способны победить? – спросила Рин.

– Все будет хорошо.

– Откуда тебе знать?

Он криво улыбнулся.

– Потому что у нас лучший флот в империи. Потому что на нашей стороне самый блестящий стратег Синегарда. И потому, что у нас есть ты.

– Да пошел ты.

– Я серьезно. Для войны ты сокровище, за которое можно заплатить серебром по твоему весу, а если стратегией займется Катай, это даст нам преимущества.

– Но Катай…

– Он в норме. Сейчас внизу. Он поговорил с адмиралами, отец дал ему полный доступ к данным разведки, и он схватывает на лету.

– Значит, он быстро оправился.

– Да.

Тон Нэчжи подтвердил ее догадки.

– Ты знал о смерти его отца.

Он не стал отрицать.

– Отец сказал мне несколько недель назад. Но попросил не говорить Катаю, пока не прибудем в Лусан.

– Почему?

– Потому что было бы лучше, чтобы он узнал не от нас. Так он не счел бы это манипуляцией.

– И вы позволили ему столько времени считать отца живым?

– Не мы же его убили, правда? – Нэчжа ни капли не сожалел. – Слушай, Рин. Мой отец умет развивать таланты. Разбирается в людях. Умеет дернуть за нужные струны. Это не значит, что он не заботится о людях.

– Но я не хочу, чтобы мне врали.

Нэчжа стиснул ее руку.

– Я никогда тебе не солгу.

Рин отчаянно хотелось в это поверить.

– Простите, – вмешался капитан Эриден.

Они обернулись.

В кои-то веки Эриден выглядел не безупречно и не стоял навытяжку. Капитан был истощен и как будто уменьшился в размерах, плечи поникли, лицо испещрили морщины тревог. Он опустил голову.

– Наместник хочет тебя видеть.

– Уже иду, – отозвался Нэчжа.

– Нет. – Эриден кивнул на Рин. – Только ее.

Рин с удивлением обнаружила Вайшру сидящим за столом, одет он был в чистый мундир без следов крови. Он морщился при каждом вдохе, но едва заметно, а во всем остальном выглядел так, словно и не получал ранения.

– Мне сказали, что это ты вытащила меня из дворца, – сказал он.

Рин села напротив.

– С помощью остальных цыке.

– И с чего бы вдруг?

– Не знаю, – откровенно ответила она.

Рин до сих пор и сама пыталась в этом разобраться. Она могла бы бросить его в зале совета. Без него цыке легче было бы вырваться, и они не нуждались в союзнике, объявившем открытую войну императрице.

Но что потом? Куда бы они направились?

– Так ты по-прежнему с нами? – спросил Вайшра. – Заговор провалился. А я думал, тебе неинтересно служить солдатом в пехоте.

– А какое это имеет значение? Вы хотите, чтобы я ушла?

– Я бы предпочел знать, по какой причине мне служат. Некоторые – за серебро. Некоторые получают удовольствие, сражаясь. Мне кажется, что тебя не интересует ни то, ни другое.

Он был прав. Но Рин не знала, что ответить. Как объяснить ему причину, по которой она осталась, если она и себе не может ее объяснить?

Она знала лишь, что ей хочется влиться в армию Вайшры, выполнять его приказы, стать его оружием и инструментом.

Если не она принимает решения, то она ни в чем не будет виновата.

Нельзя подвергать опасности цыке, когда она не знает, что им приказывать. И ее не обвинить в убийстве, если она действовала по приказу.

Ей не просто хотелось отказаться от ответственности. Рин нужен был Вайшра. Его одобрение. Он давал ей цель, упорядоченность и контроль, которые она потеряла после гибели Алтана. Это было так приятно.

С тех пор как Рин отправила Феникса на остров в форме лука, она чувствовала себя потерянной, кружилась в пропасти вины и гнева, а теперь впервые за долгое время ей не казалось, что ее сносит течением.

У нее появилась причина жить – помимо мести.

– Я не знаю, что делать, – наконец сказала она. – Или кем я должна быть. Или откуда я, или… – Она запнулась, пытаясь разобраться в водовороте мыслей и чувств. – Я знаю лишь, что осталась одна, больше никого нет, и все это из-за нее.

Вайшра подался вперед.

– Ты хочешь драться на предстоящей войне?

– Нет. То есть… Я ненавижу войну. – Она глубоко вздохнула. – Наверное, должна ненавидеть. Все ненавидят войну, если все в порядке с головой. Верно? Но я солдат. Ничего другого я не умею. Так разве не этим мне следует заняться? Иногда мне кажется, что я могу остановиться, просто сбежать. Но после того, что я видела и сделала… Возврата назад нет.

Она