Володарь железного града - Яр Серебров

проповедают интересную версию ислама, абсолютную трансцендентность. Учение, где бог находится за пределами всех имен и атрибутов, материи, энергии, пространства, времени. За пределами всех человеческих представлений о воображении и интеллекте, таких философских и метафизических категорий как духовное и материальное, вечное и временное, бытие и небытие. В чём-то это было близко с концепцией божественного мироздания, которое я хотел внедрить в княжестве и мне было интересно слушать трактовку учения, от первого лица. Узнав о моём увлечении старинными книгами, имам поведал, что они сохранили библиотеку, но за прошедшие десятилетия, будучи спрятана в не очень-то сухой пещере она пришла в плачевный вид. Намекнул что его слуги готовы перевести её в нейтральное место, где книги можно восстановить и переписать. Такой шанс я упустить не мог, тем более, по утверждению имама, среди книг сохранились множество древнегреческих пергаментов, папирусных свитков и индийских записей на пальмовых листьях. Сейчас этот хлам ему не нужен, думаю смогу уломать его продать часть коллекции.

* * *

Наблюдение показало, тянуть более смысла нет. Внушительный обоз хана и так сидел на чемоданах, был готов сорваться в любой момент. Дождавшись сумерек, группы выдвинулись к дворцу, где Сур-хан организовал поминальный пир, куда пригласил темников и лояльных ему Чобанидов. Штабом решили сделать небольшой минарет на берегу Зайендеруда, не так уж и от дворцового комплекса ильхана. Кабель, брошенный по дну и прочие средства связи обеспечивали коммуникацию с штурмовыми группами, а бинокли визуальный контакт.

— Что-то он долго возится. Не находите, уважаемый?

— На всё воля Эллаха, князь. Бейбут крепок духом, я уверен его рука не дрогнет в последний момент! — Мухаммад с опаской посмотрел на взрывной пульт, стоявший у связиста. Это не осталось не замеченным с моей стороны.

— Думаю до этого не дойдёт, ваш человек в любом случае получит заслуженное место у престола Аллаха. Пояс сделан так, что снять его без детонации невозможно.

— Даже с мёртвого? — видно было, как старик переживал, ведь запланированное нами уже должно было случиться.

— Неизвлекаемость! При попытке снять пояс или вытащить из карман динамитную шашку, произойдёт разрыв провода и замыкание контактов. Мы в любом случае услышим, не переживайте.

— Лучше бы вы согласились перенести акцию в Тебриз, там у меня гораздо больше ушей, а теперь нам остаётся лишь ждать и надееться на проведение.

— Вы же понимаете, почему это невозможно? Лишь наши с вами договорённости удержали меня в Султании. Чтобы не произошло Сур-хан на этот раз не уйдёт! — ответил я, добавив стали в голос.

Бейбут тем времен решал серьёзную дилемму. Вместо того чтобы обслуживать гостей повар оставил его следить за кебабом, а пир уже подходил к концу. Слуги во дворце ильхана имели уши, и слухи о том, что Сур-хан собирается встать на «лыжи», ходили не первый день. Когда же он заметил, что в коридоры начали носить бурдюки с вином и свежей водой, перс решил действовать, очевидно же, хан не сегодня, завтра отправится домой. Бейбут собрал поднос с кебабом и воровато оглядываюсь по сторонам вышел в проход, ведущий в обеденный зал. Хахашин не был слабаком, но тридцать килограмм динамита с чугунными шариками здоровья не прибавляют, пот ручьями заливал лицо, а дыхание сделалось хриплым и прерывистым.

— Эй, а куда это ты собрался? — Араш, как назло, появился из ниоткуда. — Кто тебе разрешил уходить с кухни, а, никчёмная собака⁈ — повар размахнулся и огрел Бейбута хлыстом, что постоянно носил при себе.

— Простите, господин, — залепетал он в ответ, как можно жалостливее. — Камаль передал ваше повеление, что в зал срочно нужно нести мясо.

— Что несёшь, болван⁈ Я ничего такого не говорил. И как только хватило ума нести хану полусырой кебаб! Я тебя его сожрать заставляю, — Араш схватил помощника за ухо и потянул обратно, в сторону. — Нет, пожалуй, сначала я тебе всыплю плетей, а затем посажу на хлеб и воду. Вона как на ханских харчах разожрался. Воруешь небось.

— Что вы такое говорите, господин, я много лет служил вам верой и правдой.

— Камаль, ах вот ты где! — Араш ускорил шаг и поспешил к помощнику. — Оставь вино и иди сюда. Этот негодяй утверждает, что ты… — договорить он не успел.

Бейбут вывернулся змеёй, откинул поднос и вытащив из-за полы халата кривой нож наотмашь полоснул по горлу ненавистного начальника, прошипев напоследок:

— Собаке, собачья смерть.

Камаль застыл соляным столбом, смотря как его господин сползает по стене и издаёт булькающие звуки, тщетно удержавшая расползающуюся рану. Он даже не заметил, как их покладистый и веселый повар, душа компании оказался у него за спиной и поднёс нож.

— Не-е-е-т. Пожалуйста, я хочу жить! — прошептал Камаль.

— Ничего личного. Ты хорошо относился к слугам, просто оказался не в том месте и не в то время.

Старик подобрал Бейбута, когда ему было девять лет, сулдузы вырезали всю его семью за неповиновение сборщику налогов, который пытался отобрать у них последний кусок хлеба. Он его воспитал, умело раздул пламя мести и обучил тайнам ассасинов. Бейбут умел убивать и не испытывал при этом угрызений совести. Все, кто служит врагам господина должны умереть! Скинув тела в каморку, перс отдышался, забрал кувшин и натянув на лицо раболепное выражение снова отправился в пиршественный зал. Вход перегородили плечистые нойоны, подошёл и распорядитель.

— Кто такой? А-а-а. Кажется я уже видел твою хитрую рожу. Служишь у Араша?

— Господин, отправил меня вместо Камаля, тот занемог животом, — ответил Бейбут, не поднимая головы.

Его придирчиво осмотрели, забрав вино, отчего то понюхали и вскоре, вернули кувшин обратно:

— Проводи к столам темника, Добу, — бросил распорядитель охраннику и мгновенно потерял к ним интерес, у него таких слуг не один десяток шнырял.

Пир был организован во внутреннем дворе дворца, посредине располагался мраморный бассейн. По длинным сторонам он обсажен постриженной изгородью из мирта, по северной и южной сторонам располагались открытые портики с ажурными куполами, где жировала знать ильханата. За зеленой оградой, под ажурными сводами галереи, освещаемой сотнями масляных ламп, стояли корси — низкие столики, под которые устанавливали жаровни с тлеющими углями и накрывали одеялом. Таким образом под столом сохранялось тепло, март месяц всё же на дворе и горы по соседству, так что ночью температура опускалась до ноля. За «теплым» столиком тусовались обычно придворные, представители той или иной военной группировки и прочие важные люди, строго соблюдая властную иерархию. Бейбута провели к дальнему углу, а Сур-хан, как назло, пировал в противоположной стороне, под куполом звездообразной формы, состоящий из мукарн[vi] с окнами, дающими мягкий свет. Учитывая, что