Черкес 2. Барочные жемчужины Новороссии - Greko

Тут же установилась тишина.

Папа Допуло резко вернул на место маску весельчака. Морщины исчезли, ямочки заплясали.

— Забавный мне анекдотец рассказали намедни. Вам всем знаком наш обожаемый месье Леонард. Наш кудесник-куафюр, создатель одесского шика. Месяц назад некая госпожа N приглашает его, чтобы соорудить прическу, которая затмит соперниц на балу Воронцова. Месье в затруднении, он мечется по будуару не в силах найти решение. Вдруг его взгляд падает на красные бархатные штанишки. Он быстро их режет и пристраивает на голове мадам, перекручивая волосы в замысловатом узоре. На балу — полный триумф! Но вы только представьте, какими средствами! Обрывки штанишек — на голове! О, какой сюрприз!

Все захохотали. Не поддержать оратора не было ни малейшей возможности. В его исполнении самая банальная шутка казалась игрой острого ума.

— Но то — месье Леонард! Единственный в своем роде. Не все французы таковы. Отнюдь не все. И в подавляющем большинстве, скорее, — полная ему противоположность. Пираты и сутенёры съезжаются к нам, оставляя прекрасную Францию на волю скучных буржуа. И один из таких негодяев — хозяин нашего казино. Премерзкий человек! Дружок пропавшего Дяди!

— Сволочь последняя, гад ползучий, чертов ростовщик… — забормотали за столом, но Папа Допуло снова добился тишины, взмахнув рукой, как дирижерской палочкой.

— Он нам мешает! Этот странный месье возомнил себя хозяином Одессы!

— На нож, мерзавца! — выкрикнул кто-то, вызвав у главаря лишь презрительную усмешку.

— Наш славный Ланжерон, безвременно нас покинувший губернатор, был истинным ценителем театра. Настолько, что даже приемы посетителей вел в гримерках артисток, — улыбки вернулись на лица сидящих за столом. — Ныне же всем заправляет мадам Мария Нарышкина, тетка губернатора и предмет воздыханий покойного императора. К театру она, увы, равнодушна, и мало кто вхож в ее круг. Ваш исчезнувший англичанин — допущен.

— Папа! — не выдержал Проскурин. — Ты не мог бы выражаться без своих витиеватостей?

— Увы, увы, наш неподкупный друг! Вам не дано искусство тонкой беседы. Вам хочется ясностей. Извольте. Я кину клич среди своих, чтобы поспрошали про англичанина. На дворе таверны прекрасной Адонии, Коста, отныне сядет мой человек на случай экстренной связи между нами. И мы окажем вам любую поддержку, если придется прибегнуть к крайним мерам. И ничего не попросим взамен. Ничего! Наше дело требует тишины. Нам не нужны лишнее внимание, полицейские облавы, громкие скандалы или потрясения основ. Мы не французы, в конце концов, чтобы вечно свергать королей и строить баррикады.

— Очень любезно с вашей стороны, сэр! — я впервые открыл рот после фразы о Гёте.

Папа Допуло склонил голову в весёлом поклоне, соблюдая ту грань, которая разделяет клоунаду и истинную вежливость.

— Но…

— Но? Никаких «но». Лишь маленькая услуга взамен. Стоило бы шепнуть Марии Антоновне, что вся грязь в городе собрана вокруг казино. Его хозяин-француз завел дурной обычай: посетители влезают в долги и, чтобы расплатиться, лезут в любые авантюры и в наш бизнес, в частности. И пачкают благородный промысел контрабандиста всякого рода криминалом. Отвратительно! Недостойно! И крайне опрометчиво! Пора вымести мусор из углов!

— Устроить генеральную уборку, — подсказал я.

— Генеральную уборку? Какое интересное выражение. Да-да, именно генеральную.

— «Чует мое сердце, мы на пороге грандиозного шухера»! Как же мне добраться до сиятельных ушей?

— Вам — никак. Вашему англичанину — проще простого. Как видите, мы оба заинтересованы в спасении вашего друга.

— А если…

— Если он откажет, — Папа Допуло широко улыбнулся, — вы, надеюсь, найдете другой способ решить мою проблему!

Он взял со стола чашку с чаем и с удовольствием сделал глоток. Потом стал отщипывать аккуратные кусочки от бублика, макать их в розетку с вареньем и отправлять в рот, тем самым показывая, что разговор закончен.

Вот прямо взял и озадачил. Наговорил Папа с две бочки арестантов, и я никак не мог уловить всех связей. Нет, несколько нитей видны отчетливо. Англичанин — тетка губернатора — француз-хозяин казино. Но причем тут Ланжерон, Гёте и месье Леонард?

— Не забивай голову. Тень на плетень навел Папа в своей обычной манере, — пояснил мне Проскурин, когда мы на дрожках тряслись обратно в центр.

Он взялся меня подвезти. Я решил проведать казино: чем черт не шутит, вдруг Спенсер там. Сидит за игральным столом и проигрывает последний шиллинг.

Я не был согласен с «таможней». Папа явно намекнул на грядущие мафиозные разборки. Он что, вообразил меня наемным киллером? Углядел за поясом револьвер? Ну, уж нет! Не на того напал! Хватит с меня человеческой крови! По-моему, кто-то свыше мне подал очевидный знак. До сих пор пятки чешутся!

Я спрыгнул с дрожек, распрощался с Проскуриным и двинулся к казино.

На ступеньках дремал знакомый мне француз. Я узнал его по красному колпаку. Во рту он держал погасшую сигару. Он даже глаза не открыл, когда я распахнул двери в игорное заведение и изнутри отчетливо донесся стук бильярдных шаров.

Прошел в бильярдную.

Несколько столов без луз. Играли в три шара типа французского карамболя. Игроки были обряжены в заляпанные фартуки. В углу стояло ведро с жидкой известкой. Они по очереди подходили к нему и макали туда кии, с которых безбожно капало на пол. Бильярдная напоминала комнату отдыха взбесившихся маляров. Маркер, местный служитель, то и дело смахивал щеткой белые пятна с зеленого сукна.

Одним из игроков оказался граф Самойлов.

Он нанес сильный удар. Шар стукнулся о борт и вылетел за пределы стола. Граф разразился ругательствами, резко треснул по борту кием. В разные стороны полетели брызги известки и щепки.

— Борту — хана! — спокойно констатировал его противник.

Самойлов бросил на стол остатки кия и несколько золотых.

— Этого хватит? — рявкнул раздраженно.

— Помилуйте, Ваше сиятельство! В первый раз что ли… — грустно ответил маркер, принимаясь за уборку.

Я вышел в зал для игры в карты. Горели свечи: дневной свет скрывали тяжелые бархатные шторы, подвязанные длинными кистями с бахромой. Тихо шелестели сдаваемые карты. Изредка тишину прерывал звон монет. Неприятно пахло сигарным дымом.

Игроки с утомленными лицами не обращали на меня внимания.

«Неужто с ночи сидят?»

Тихо поинтересовался у местного служителя, не заходил ли в казино после полуночи англичанин. Он отрицательно покачал головой.

Спенсера не было.

[1] Авторы разошлись во мнениях относительно вкусовых качеств кабачка.

Глава 9