Рудники Эхнатона - Владимир Николаев

— Отлично, — кивнул Рикардо, с удовлетворением глядя на то, как быстро одевается Софи. Как хорошо, что она не стала спорить и пререкаться! Время нынче слишком дорогой ресурс…

…Он оставил Софи в пустой операторской возле верхнего ангара.

— Жди здесь. Я появлюсь примерно через час, плюс-минус.

— А почему было не забрать меня через час из каюты?

— Софи! Верь мне! Иначе никак нельзя. Никак. Жди здесь.

— Что-то плохое случилось? — Софи смотрела на него обеспокоенно. — На нас напали? Или психоз у рабочих? Надо было Спуки сказать, чтобы заперлась… Рикардо? В чём дело? Почему ты мне ничего не говоришь?

— Всё, всё! — Рикардо рубанул ладонью по воздуху, словно стремился отсечь все дальнейшие расспросы. — Просто будь здесь в течение ближайшего часа, ни с кем не общайся. Мне остаётся закрыть пару вопросов у Фюрера.

…Десятью минутами позже Рикардо уже сидел в кабинете Клауса Вагнера, неловко переминаясь под его внимательным взглядом. Как и в прошлый раз — впрочем, это же ведь и был тот самый раз! — Вагнер был при полном параде, во всей красе своего царственного мундира. Но неловкость Рикардо была выбрана не торжественностью костюма господина Вагнера, и не напыщенностью его кабинета — в разговорах с начальником Службы Безопасности Эхнатона Ибарра всегда ощущал себя «молодым и зелёным». В принципе, конечно, так оно и было — Рикардо всего лишь стажёр, что по военной линии, что по линии спецслужб… да и по возрасту уж очень он молод для по-настоящему серьёзных разговоров, так и кажется, что Вагнер поглядывает на него не просто снисходительно, а едва ли не с жалостью.

Надо сказать, что это ощущение преследовало Рикардо с самого его назначения на базу, когда его вдруг — так неожиданно после академии — стали в основном окружать не его сверстники, а взрослые люди, имеющие серьёзные в его глазах должности. И даже то, что непосредственно на базе, он, назначенный «сверху», напрямую никому не подчинялся, не имело особого значения. Общаясь с начальственными кругами Рудника, он постоянно чувствовал себя «не в своей тарелке».

Наверно, это и стало основной причиной, по которой он решился отпустить бороду, ну, пусть не серьёзную большую бороду — она бы у него, наверно, и не отросла — а небольшую эспаньолку. Как ему казалось, глядя в зеркало, лет пять она ему прибавляла. Хотя, конечно, с бородой он был не в тренде основной военной моды, согласно которой человеку военному в первую очередь полагалось иметь густые усы. Но усы, опять же, по его личному мнению, наоборот, только молодили его, хотя и придавали этакий залихватский вид. Так что, не прошло и месяца с его назначения на Эхнатон, а он уже остановился в своих имиджевых метаниях на короткой бороде-эспаньолке.

Вагнер смотрел на него проницательно-насмешливым взглядом, словно видел все его уловки насквозь. Наверно, так оно и было… Лишь после небольшой неловкой паузы Рикардо всё же набрался духу и сказал как можно более серьёзным, суровым и значительным голосом:

— Господин Вагнер, я должен поговорить с вами о чём-то крайне важном.

— Слушаю, — тот ответил на удивление корректным, можно даже сказать, дружелюбным тоном.

— У меня есть информация, что на базе созрел своего рода бунт, точнее, некая террористическая операция, и что именно сейчас она должна перейти в открытую фазу. Если мы будем действовать с упреждением, то сможем легко подавить ограниченные силы мятежников, которые рассчитывают в первую очередь на скрытность и практически не вооружены.

— Что за информация?

— К сожалению, сейчас нет времени объяснять подробно. Если у вас будет желание, то впоследствии я могу рассказать предысторию во всех деталях. Сейчас же я понял, что они перешли к серьёзным действиям. Каким-то образом они смогли обойти защитные системы драккара и похитить два баллона с жидким топливом для резервных генераторов накачки ударных лазеров. У меня есть основания думать, что они намерены применить их для нанесения удара по базе, прежде чем попытаться захватить драккар, и… и отбыть в неизвестном направлении.

— И как же они нанесут удар баллонами? Что им здесь накачивать? Собственные мышцы? — Вагнер смотрел на него с изрядной долей ехидства, но Рикардо всё же заметил, что тот несколько подобрался.

— Содержимым баллонов, — предельно корректно пояснил Ибарра. — Вы знаете, что такое гептил?

— В общих чертах.

— Всё началось именно с него. Именно он издревле применялся в ракетных двигателях и в системах накачки. Эта дрянь была неимоверно ядовита и взрывоопасна. С тех пор наука шагнула далеко вперёд, но большинство смесей всё равно ядовиты и взрывоопасны. Но резервные генераторы нашего драккара питаются новой смесью, которая пока что не слишком распространена, и всё ещё предельно секретна. Она даёт мощность импульса как минимум на двадцать процентов выше, чем основные ныне применяемые смеси. Как она оказалась на борту нашего драккара — бог весть… Может быть, во времена его изготовления к войне здесь готовились на полном серьёзе, может, дело куда банальнее — для базы взяли первый попавшийся корабль — я не знаю. Но их надо вернуть на драккар. Обязательно.

— Так как они могут нам угрожать?

— Если ввести состав в вентиляцию, крайне ядовитые пары распространятся по большей части базы, которая не рассчитана на внутренние диверсии. Они могут просто взорвать баллон в какой-то жизненно важной точке. Я не знаю их замыслов. Я знаю одно — нельзя допустить, чтобы они ушли. Уже сам по себе секрет состава, попади он в руки врага, будет ударом для нас. А уж если они…

— Почему сейчас?

— Мой информатор на шахте «Четыре», вдруг перестал отвечать. Как раз, получается, в тот момент, как к ней подошла очередь по проверкам. Думаю, они перешли к активным действиям и «подчищают хвосты». Их следующие шаги — удар по базе, захват драккара, чьи коды они, похоже, ломанули, и некие действия на территории цивилизованного мира. Боюсь себе даже представить, какие…

— И чем же я могу помочь? — поинтересовался Вагнер.

— Я всего лишь наблюдатель, — пояснил очевидное Ибарра. — Я должен следить, чтобы с техникой всё было в порядке — не более. Против организованного вторжения я могу противостоять не эффективнее, чем одинокий ночной сторож против налёта вооружённой банды.

—