Тяжелый путь - Алексей Игоревич Ильин

выкрасть артефакт, как мы думали ранее. Приглядевшись, я всё-таки смог разглядеть, что Клещёв что-то делает с самим артефактом. Лёгкое сияние, окружающее «Феникса», пропало, а потом снова появилось. С такого расстояния я не мог понять, что именно он пытается изменить в настройках артефакта, но судя по тому, как он громко выдохнул и потёр лоб, Клещёв практически закончил.

— Нельзя, чтобы он нас заметил, если ты его, конечно, всё же решил оставить в живых, — на грани слышимости прошептала Ванда.

— Я применю на нас теневое зрение, приготовься, — кивнул я, активируя заклятие.

Терпеть его не могу: оно позволяет видеть в темноте, но неясно, словно через слой серого тумана, а потом, когда действие заклинания проходит, нужно время, чтобы обычное зрение восстановилось. То есть на некоторое время мы ослепнем. Однако в данной ситуации у меня не было другого выхода, и теневое зрение позволит разглядеть всё, что нам было необходимо. Искать артефакт освещения и его активировать у нас не было времени.

Свет, исходящий от светляка Клещёва, резанул по глазам, и я щёлкнул пальцами, направляя к нему сгусток энергии для отмены этого заклинания.

Наступила кромешная тьма. Но усиленное магией зрение давало возможность всё разглядеть. Клещёв отшатнулся, покрутил головой и поднял руку, чтобы вызвать нового светляка. По крайней мере, движения его руки говорили именно об этом.

Я резко распахнул дверь и, не входя в зал, атаковал Клещёва заранее подготовленным заклятьем оглушения. Учитывая, что мой противник владеет ментальной магией, а значит, защищён куда лучше, чем остальные маги и не маги, я вложил в заклятье гораздо больше силы, чем полагалось, и, похоже, слегка перестарался. Клещёв упал как подкошенный на бетонный пол. Но мне было не до сантиментов, и заботиться о хорошем самочувствии этого урода я совершенно не собирался. Пускай радуется, что после того, что он сделал с Вандой, я его решил оставить в живых.

Медленно обойдя бессознательное тело, я принялся рассматривать артефакт, стараясь понять, что именно он собирался с ним сделать. Сам «Феникс» я пока не трогал. Моё внимание привлекла именно шкатулка. Вязь символов в защитных чарах была изменена по сравнению с тем, что я видел вчера утром. Что-то неуловимо знакомое было вплетено в канву, но я всё ещё не мог понять, что именно меня так сильно насторожило.

— Дим, — меня отвлёк голос Ванды, которая в это время обыскивала Клещёва. Она вытащила из его карманов несколько артефактов, в одном из которых я опознал поделку своей Семьи, а также ключ-пропуск, который я видел у Моро. Ванда протянула ключ мне, нахмурившись при этом. — Ты был прав, он сюда вошёл при помощи этого.

— Ах ты ж мразь, — протянул я, резко разворачиваясь в сторону артефакта.

Отсутствие охраны, выключенные камеры, ключ, который Клещёву, не имеющему определённых навыков, просто невозможно было украсть у хозяина поместья…

Да ещё и это странное отравление, когда столько проспал… Теперь я был уверен, что это именно отравление! Эта сволочь что, меня захотела убить руками Клещёва?

Не украсть он хотел этот артефакт, а изменить его! Теперь я узнал несколько символов, которые не давали мне покоя. Это было моё имя, переведённое в руны. Именно таким образом происходит привязка артефакта к конкретному человеку.

А вот и вязь рун, отвечающая за уничтожение. Если я правильно понял задумку, то, как только я открыл бы крышку, раздался бы взрыв. И произошла бы активация самого «Феникса» вдобавок ко всему. Я не понял, чьё имя выводил Клещёв на самом артефакте, но то, что он его активировал, было предельно ясно. Я выдохнул сквозь стиснутые зубы, стараясь взять себя в руки. Хотелось просто выйти отсюда и стереть с лица земли это поместье, хранилище и самого Моро!

— Так, Дима, сейчас тебе нужно успокоиться. Объявлять войну Джейсону на его же территории равняется самоубийству, — пробормотал я, стараясь не смотреть на вскинувшуюся Ванду. — Я потом всё объясню, когда мы все вместе соберёмся. Нужно как минимум показать артефакты Эду, чтобы убедиться в моих подозрениях, а там уже решить, что делать и как наказать эту мразь. И пусть будет милостива к нему Прекраснейшая, — тихо закончил я, полностью приходя в себя от накатившей злости.

Я покосился на валяющегося в отключке Клещёва и с трудом подавил в себе желание как следует отпинать его бесчувственное тело.

— Возьми артефакт и положи его в шкатулку. Мне не желательно прикасаться ни к шкатулке, ни к самому «Фениксу», — коротко бросил я обеспокоенно смотревшей на меня Ванде.

Она кивнула и, сняв артефакт с подставки, аккуратно положила его в шкатулку и закрыла крышку. Я тем временем внимательно осматривал содержимое хранилища. Ага, вот оно. Подойдя к одному из стеллажей, я вытащил тонкое изящное кольцо, которое увидел здесь во время своего первого визита сюда с Моро. Направив в него тонкую нить энергии из источника, я активировал артефакт, принадлежащий Лазаревым. Воздух начал сразу же сгущаться, и пространство искажаться прямо передо мной, формируя небольшой пространственный карман.

— Что это? — тихо спросила Ванда.

— Пространственный сундук. Я видел, как Эд делал подобный. Он тогда сказал, что такие карманы были практически у каждого члена Семьи, чтобы в нём хранить нужные вещи, не нагружая себя огромным количеством сумок, если требовался длительный переезд, — пояснил я, начиная выгребать всё со стеллажей и сваливать в сундук без разбора.

Не мог же я просто уйти отсюда с пустыми руками и никак не наказать владельца за то, что он пытался меня убить?

Когда сундук был забит различными артефактами до такой степени, что они уже начали вываливаться из него, Ванда засунула сверху шкатулку с «Фениксом», и я закрыл пространственный карман.

— Дай руку, — попросил я подругу. Она молча протянула руку, сосредоточенно закусив при этом губу, и я ловко надел на её палец кольцо-хранилище, пряча его под массивным изумрудом. — Оно тёмное, как и твой перстень. Никто же не знает, что кольцо Вероники не несёт в себе тёмную энергию, поэтому это будет пока лучшим местом, чтобы спрятать наш сундучок. Через несколько часов эманации тьмы выветрятся, и кольцо превратится точно в такое же украшение, как твой перстень.

— А кинжал? — Ванда махнула рукой в сторону постамента, единственного, который до сих пор укрывали защитные чары.

— А его я возьму с собой. Мне уже надоело видеть, как Эд пользуется либо обычным столовым ножом, либо складником, который