Ключи петроградские. Путь в академию - Мелалика Невинная

Ворон был абсолютно прав: меня пытались топить за счет тех пунктов моей биографии, которые, вообще-то, должны считаться моими достоинствами. Мне предъявили за первое высшее, за умение писать тексты и, разумеется, за общение с Дмитрием.

– Можете запросить копию моей дипломной работы, – сказала я, понимая, что дискуссия заходит в тупик. – По ее построению убедитесь, что творческая работа – тоже моя.

– Я только что говорил про рерайтинг и ваше умение играть словами, – хищно отозвался Семенов. – Так что мы только зря потратим время на запрос.

Момент был идеальный, и я вбросила комиссии предложение:

– Тогда дайте мне возможность сделать еще одно задание, а лучше сами назначьте тему задания и критерии проверки. Я выполню его и докажу, что мне никто не помогал. Если у меня нет другой возможности подтвердить, что я выполнила работу сама, готова выполнить еще одну или даже несколько.

Семенов и женщины переглянулись.

– Это здравое предложение, – кивнула ему одна из дам.

– Могу выполнять в вашем присутствии или в присутствии проверяющего, – добавила я, совершенно не представляя, чем мне это грозит.

– Да, – согласился Семенов. – Вы имеете право на выполнение другого задания, но мы действительно дадим его вам сами, чтобы обезопасить и себя, и вас. Вы можете идти. Задание вам передадут, как только оно будет составлено.

Я сдержанно поблагодарила комиссию и покинула кабинет.

– Не сдашь, – махнула в мою сторону Милана, собиравшая вещи для переезда в общежитие. – Если они решили тебя завалить, они тебя завалят. Настраивайся лучше сразу на следующий год. Тогда, может, шанс будет. Хотя, если они тебя запомнили…

– Разберусь, – проворчала я. – Надо хотя бы попробовать.

– Это подстава! – выпалил ворон, когда ознакомился с доставленным мне через три дня заданием.

Милана благополучно съехала (на самом деле не сильно далеко: академия занимала целый квартал, в котором находилась и общага; туда даже можно было попасть через учебные корпуса), и в ячейке я осталась одна, так что пернатый все больше времени проводил со мной.

– В смысле? – изумилась я.

Заданий на самом деле было три. Предполагалось, что я могу выбрать. Сдать работу требовалось до двадцать пятого августа. Впереди у меня был почти месяц. Признаться, я была уверена, что способна сделать все три работы.

– Ты не сможешь выполнить ни одно из заданий без ключа, – ворчливо отозвался ворон. – Без ключа ты их не выполнишь, а с ключом будет означать, что тебе кто-то помогал.

– Поясни, пожалуйста, что такое ключ, – попросила я.

– Ключ… – Ворон деловито походил по столу взад-вперед, точно собираясь с мыслями, потом выдал: – На третьем курсе, когда архитекторы начинают понимать свою специализацию, каждому из них полагается ключ. Чаще всего его делают на заказ – под владельца и его функционал. Это артефакт, позволяющий взаимодействовать с теми частями города, с которыми будет работать архитектор. Выглядит чаще всего как обычный ключ. Но, как я уже сказал, ключ архитектор получает только на третьем курсе. Абитуриенты, разумеется, могут знать о ключах, особенно те, кто готовится к поступлению сильно заранее…

Я хмыкнула при этих его словах, а он продолжил:

– …но абитуриенты не могут иметь ключей. Они ведь еще не освоили всей теории, что говорить о практике и уж тем более о специализации. Задания, которые тебе дали, не решаются без ключа, а ключ тебе достать неоткуда. Тебе он еще не положен, значит, его должен кто-то дать. Тем самым будет зафиксирован факт выполнения задания за тебя или для тебя – чужим ключом ты сама все равно воспользоваться не сможешь. Так что и так не сдашь, и иначе не сдашь.

– Давай я все же попробую без ключа. Не может же комиссия поступить настолько цинично и не предусмотреть варианта решения, – сказала я. – Если не получится, тогда будем думать про ключ.

– Блажен, кто верует… – пробормотал ворон.

– Слушай, – я вытащила листки с заданиями у него из-под лап, – а скажи мне, раз ты у нас такой всезнающий, ректор-то где?

– В вынужденной командировке, – нехотя бросил он.

– И как же вся эта махина без него работает? – изумилась я.

– Как видишь, неплохо, – язвительно протянул пернатый. – Вообще, есть такая весьма распространенная практика: берут ценного сотрудника, а еще лучше – руководителя, и засылают подальше. Если налаженные им процессы продолжают идти будто сами по себе, он молодец и достоин награды. Если без него все встает, могут и понизить. На этом, кстати, ломаются многие государственные машины, когда вся система начинает держаться только на лидере. Отсюда и крушение системы со смертью главы государства.

– Понятно, – вздохнула я. – Хорошо, если система работает, но этот Семенов – такой неприятный тип…

– Неприятный, – согласился ворон, – но он профессионал. Дизайнер, если тебе интересно. Одержим идеей дизайна человека. Как по мне, попахивает это не магией, а шизотерикой, но у него даже курс на эту тему есть, вполне успешный и платный.

– Разве академия не бюджетная? – изумилась я.

– У Даниэля Максимилиановича свои взгляды на то, как должен осуществляться доступ к информации, – с явной неприязнью в голосе отозвался пернатый, а я осознала, почему имя и отчество Семенова у меня все время выпадали из памяти: в моей голове они плохо монтировались с фамилией. – Пока он, конечно, продает свой курс за пределами академии, но хотел бы в перспективе сделать платным и само обучение здесь. Говорит, что за доступ к магии нужно платить. Так люди будут больше ценить то, что получают.

– Но ректор против? – уточнила я.

– Ректор против, – вздохнул мой фамильяр, – но кто его спрашивает…

– Так, может, как-то вызвать его обратно из той командировки?

Ворон промолчал, только вновь тяжело вздохнул.

– Ясно, – ответила я, хотя мне, конечно же, было ничего не ясно. Внезапно я спросила: – А если ректор не вернется? Ну, вдруг ему понравится и он захочет остаться работать там, где сейчас находится?

– Тогда примерно через год-другой у нас будет Семенов во главе академии и платное образование для всех, – с горечью ответил ворон. – Исключение могут сделать для уже обучающихся, но это не точно.

– А мы хотим, чтобы он был во главе академии? – продолжила я дурацкие расспросы, почувствовав себя заговорщиком.

– Мы, – пернатый подчеркнул это слово, – не хотим, но мы ничего и не можем. Ты – абитуриентка, я – твой фамильяр и вообще птица.

– Что-то ты мне недоговариваешь, птица, – решила я взять быка за рога, ну или ворона за клюв. – Ты весьма осведомлен о делах в академии.

– Может, и осведомлен, но ты сама говорила, что тебе такое неинтересно. Вот и живи дальше в блаженном неведении. Тебе это все зачем?

– Раньше меня внутренняя кухня вуза не касалась, теперь касается. Я бы не хотела учиться на платном, знаешь ли. И вообще, этот Семенов – неприятный, а ты говоришь, что он ко всему и шизотерик. Я не хочу, чтобы такой стоял во главе академии.

– А нынешний ректор – вообще бандит, как про него говорят, – хищно прищурился ворон. – У шизотерика хоть криминальных наклонностей нет. Любовь стричь бабло не считается.

– Шизотерик хочет брать деньги за развитие дара! – возмутилась я.

– У тебя просто таких денег нет, вот ты и возмущаешься, – гаденько захихикал мой фамильяр, а потом вдруг довольно агрессивно сказал: – Ты, деточка, в академии без году неделя, ты тут даже не учишься, ты ректора даже на фото не видела и имени-отчества его не знаешь, а уже собираешься устроить революцию в его честь.

– Кстати, как его зовут? – прищурилась я на него в ответ.

– Воронов Валерий Владимирович, – без запинки выдал пернатый.

– Благодаря этому Воронову Валерию Владимировичу, – я выговорила это, правда, чуть медленнее, – я имею крышу над головой, ты – вольер с питанием и лечением, а в потенциале мы оба можем провести прекрасные пять лет, обучаясь магии искусства. Так что при таких вводных я буду за бандита, который, насколько я понимаю, никого тут не кошмарит, а, наоборот, улучшает всем жизнь. Может, он, конечно, так грехи замаливает, может, у него аскеза такая, но мне эта аскеза нравится.

Ворон неодобрительно пощелкал клювом и покачал головой.

– Вот мы и оправдали