Головы с плеч - Зои Хана Микута

Однако сегодня она устала; она знала, что избавиться от этой усталости ей удастся лишь через несколько дней. Она проведет это время в Петре и побудет живой еще немного. Она будет спать. Она будет думать об Икке и бранить себя за это, за то, что еще пять лет назад она была довольна своей дурацкой жизнью в дурацкой деревне, потому что темная ведьма была рядом.

Проще всего было бы объяснить это низкой самооценкой Каро, но нет, у Каро всегда была высокая самооценка. Просто тогда, в юности, она была уверена в том, что жизнь рядом с Иккадорой Алисой Сикл не может быть прожита напрасно. Что эта жизнь обязательно будет полной и счастливой, не великой, конечно, но все-таки счастливой… На этом месте Каро снисходительно улыбалась самой себе. Какой же молодой и глупой она была! Как она могла добровольно отказаться от славы?

Страна Чудес – смерти, виденные там, отчаянные мысли, которые одолевали ее там, – избавила Каро от подобных глупостей. Потому что… какая же это была тоска тогда, в школе! Кэресел сейчас жила, жила по-настоящему. Она была живой, когда проливала кровь Святых, разряженная в пух и прах, блестящая охотница и воительница с блестками на веках.

Так что она отдохнет немного, выбранит себя за сентиментальность, наденет роскошное платье, купленное специально для Чаепития, и снова станет самовлюбленной, эгоцентричной сукой. И все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – прошептала Каро, повернувшись к мальчишке, стоявшему рядом с ней.

Оказывается, все это время, пока она бормотала себе под нос, рядом с ней стоял какой-то парень; и сейчас он очень удивился, потому что она обратилась к нему, и удивился еще сильнее, когда она вцепилась ему в предплечья.

– Отпустите меня, пожалуйста, – пролепетал он.

Да, Каро действительно любила Округ Петра. Поезд миновал суровые серые Стены и въехал прямо в нарядный город. По обеим сторонам железной дороги высились шестиэтажные здания из светлого камня с изящными пожарными лестницами и огромными окнами, с крутыми скатами крыш, напоминавшими модные шляпы, со ставнями пастельных цветов, которые поднимали настроение, несмотря на вечно хмурое дождливое небо. Безукоризненно чистая булыжная мостовая протянулась перед Каро, когда она спустилась с платформы и направилась в сторону своего дома. Она шла мимо кафе, из которых пахло молочным хлебом, мимо ресторанов, где коптили свиную грудинку на решетках. Каро купила у уличного торговца пакетик чинпан манду[19] и заплатила деньгами Икки.

Подмигнула продавцу:

– Сдачи не надо.

Дом Каро находился в центральном районе столицы, на краю Рощи, в глубине которой располагался дворец. Эта темная полоса деревьев посреди оживленного города была еще одной причиной, по которой Каро нравилась Петра. Страна Чудес придавала Каро сил, она знала это, и корни Рощи Петры, протянувшиеся под улицами города, тоже были в каком-то смысле частью Страны Чудес. Она испытывала жестокое удовольствие, устраиваясь спать в своем пентхаусе и чувствуя присутствие птичьих гнезд в кронах деревьев под балконом.

Потом, был еще кампус Университета Петры; среди Рощи было разбросано множество зданий с длинными водосточными желобами, которые особенно любили вороны. Хэтти уговаривала Каро записаться на курс лекций, и Каро согласилась; ведь когда-то она мечтала об университете.

Но забыла о том, что разучилась читать. Она могла прочесть только слово из трех слогов или самое простое предложение. Что было абсолютной бессмыслицей – она была грамотной, когда покидала Астару, несмотря на то что училась из рук вон плохо. Она множество раз пыталась снова научиться читать, но наутро все приобретенные знания улетучивались у нее из головы. Каро знала, что такое проклятие, и это было именно проклятие. Хэтти считала, что она подцепила его в Стране Чудес от какого-то Святого.

Раньше Каро размышляла о том, коснулось ли это проклятие Икки; и вот вчера она увидела на церковной скамье книгу.

Каро, естественно, забрала ее. Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, она достала книгу из мешка и взглянула на непонятные штрихи, вытисненные на пурпурной обложке. Каро за свою жизнь прикончила двадцать Святых – то есть теперь уже двадцать одного. Примерно пятую часть всех Святых, убитых за последние пять лет. Любой из них мог проклясть ее, но, поскольку Икка умела читать, это, скорее всего, произошло уже после их расставания. Они были могущественны вместе, две ужасные ведьмы, которые хозяйничали в Стране Чудес. Может быть, Каро сейчас умела бы читать, если бы они не…

Как раз в этот момент Каро вошла в квартиру. Не сняв ни сапог, ни плаща – кощунство! – она подбежала к холодному камину и швырнула туда книгу, потом принялась искать спички. Язычок пламени ожил у нее в руке, она уронила спичку в камин и отвернулась, когда обложка задымилась.

– Здравствуй, квартира, – нараспев произнесла Каро, снимая сапоги. – Я жутко скучала по тебе.

Это была правда. Всякий раз, когда она уходила, даже за продуктами в лавку на углу, она скучала по своему дому. По небольшому фойе и крючкам на стенах, завешанным ее куртками и шарфами, по полу, заваленному ее обувью. По уютной кухне с раковиной, тумбой и мебелью из темного дерева, по стойке для завтрака и шатким табуретам. По ванной комнате с маленькими окнами, расположенной дальше по коридору, и по черной ванне на ножках в виде львиных лап. Потом была еще просторная светлая комната с черными стенами и окнами от пола до потолка и письменный стол Каро; стол стоял так, чтобы свет падал прямо на него, а ее спину грел жар от камина, когда она по вечерам сидела за столом и рисовала. Ее кровать с четырьмя столбами стояла справа от стола; это был самый массивный и роскошный предмет мебели в комнате. У кровати лежал толстый ковер, рядом стоял платяной шкаф с ее чудесной одеждой. Ей нравилось думать о том, как ее вещи давят на пол, на фундамент здания, прижимают его к земле; благодаря им дом лучше сопротивлялся ветру и времени. Покупка одежды и прочих вещей укрепляла уверенность Кэресел в том, что дом всегда будет ее ждать.

Была зима, но Каро распахнула балконные двери; ей нравилось проветривать комнату, когда она возвращалась после долгого путешествия по Стране Чудес.

На железных перилах сидела ворона; Каро, придя в хорошее настроение, улыбнулась ей.

– Птичка, птичка, иди ко мне, деточка, – промурлыкала она, протягивая унизанную кольцами руку. В черных глазах вороны она увидела отблеск своей пробуждающейся магии. – Я одолжу тебя ненадолго.

Кэресел пролетела между шпилями кампуса, над Рощей Петры, приблизилась к дворцу и села на одну