Геном хищника. Книга пятая - Евгений Александрович Гарцевич

Честно пыталась, просто, скорее всего, сама их не понимала или не знала. Биомонитор я ей всё-таки добуду, как в Хардервайке окажусь. Ну или у Клода в Хемстеде можно заказать, он подберёт что-нибудь подходящее. Удивительно, как она вообще узнала про рецепт генодиализа. Возможно, в очередной раз подслушала Феликса или в Диких землях подсказали, там в этом точно должны разбираться.

Помимо мастер-класса по скрытию генома от чужих чуек и сканеров, полезным оказался разговор про тот приём, которым она вырубила рептилию. То есть, объяснить она его не смогла. Феликс, после того как потерял двух лаборантов, называл это просто: «Прикосновение смерти». Когда это проявилось, подробностями он делиться с Осой нужным не посчитал, но к её клетке подходить перестали. По кривоватому описанию Осы, это было похоже на мою «Кондрашку» — схожие ощущения и механики запуска. Только направлять нужно было не на всего врага, а в конкретную зону.

Так что в теории «Аура страха», направленная прямо в сердце, гарантированно приведёт уже к полноценному «Кондратию». Конечно, если сердце у монстра одно. А то уже бывали прецеденты. И нужен был прямой контакт с поверхностью объекта. Неважно чешуя, панцирь или шкура, главное — достать и передать импульс. Пока сомнительно, что сработает с пулей, но нужно тестировать. Кроме цветов, тренироваться здесь было не на ком, поэтому я всё ещё тихонько покинул место ночёвки.

Только Анну сначала проверил. Она сжалась в комочек, став будто бы ещё меньше. Похоже, с теплообменом у неё я ошибся.

Не прикасаясь, осмотрел её рану на спине. Мазью уже не пахло, и даже следов не было — просто розовая полоска молодой кожи. Накинул на неё свою куртку и пошёл прогуляться у воды. Нарубил пару охапок высохших за ночь москитов, отнёс их на поляну, по новой запалив огонь. Оса до сих пор спала, периодически вздрагивала и что-то тихонько бормотала. Я отправил к ней шакрасика, он хоть и демон, но пока маленький вполне сойдёт за игрушку антистресс.

Оставил их и пошел бродить дальше. Посмотрел на воду, потом на редкие деревца. Потом снова на воду и принялся рубить всё, что могло стать хоть плохим, но плавательным средством. Какой бы уровень гипероксии у меня ни был, но в эту воду я полезу только в крайнем случае. Желательно, когда уже буду видеть вход в лабораторию Древних.

Когда рядом появилась Оса, я уже пилил шкуру арари, намериваясь обвязать ею собранный плот. Даже не плот, а что-то типа сапборда, который должен был выдержать двоих.

— Доброе утро, — сказала Анна и вытянула руку, показывая на область, где в первый раз объявился арари. — Там должен быть вход. Чувствуешь что-нибудь?

— Нет, — я покачал головой. — Утро, на удивление, спокойное. Пару москитов всего видел, и даже падальщики не всё растащили. Как ты?

— Нормально, — Анна сладко потянулась, будто всю ночь проспала на мягкой кровати, а не закорючкой возле остывшего костра. — Считай, что у меня ремиссия. Я живу в трёх стадиях: рабочая до определённого момента, потом чистка и снова рабочая.

— А третья?

— Эту я не люблю, — усмехнулась Оса. — Я после чистки будто впадаю в спячку. Сначала накатывает слабость, потом нападает жор. Мы, кстати, завтракать, что будем?

— Странно.

— Что странно?

— Ну, — протянул я усмехнувшись. — Стадия у тебя вроде рабочая, но, видимо, жор на тебя нападает всегда. Сухпаёк закончился, свежее мясо тоже. Есть что-то типа протеинового коктейля.

— А не свежее? Ты же говорил, что падальщики не всё забрали? — вполне серьёзным тоном спросила Анна, но быстро сдалась, не выдержав моего нахмурившегося лица. — Да шучу я, давай свой коктейль.

Фух, отлегло. Я ведь на секунду действительно представил, как мы с падальщиками за провизию дерёмся. Но нет, а шутки это хорошо. Жаль, что мы мало общались на Земле, и очень хорошо, что Феликс так и не смог её сломать. Возможно, все эти попытки пошутить, не что иное, как защитная реакция. Но она всё-равно молодец.

— И ещё раз спасибо, я уже не помню, когда последний раз чувствовала себя в безопасности, чтобы выспаться, — сказала Анна, потрепав шакрасика между ушей. — И тебе спасибо!

Пока Оса собиралась, я припрятал наши винтовки под защитой голодных цветочков. На водной прогулке от «десятки» толк только в роли весла будет. А в подводной — уже в роли якоря.

Якорь мне не нужен, а что-то типа весла я соорудил из длинного, кривого деревца. Забрал шакрасика на плечо, иначе он отказывался идти с нами на воду. И мы стартанули — в тесноте, да не в обиде. Анна впереди, в роли штурмана, а я — и капитан, и боцман, и матрос, и гребец в одном флаконе.

Чуйка расслабленно молчала, Оса не охотник, так что приходилось ориентироваться только на шакрасика. Под нами промелькнула пара мелких теней, и что-то прошлось по веслу, чуть не вырвав его у меня из рук. Но в остальном первые пять метров мы прошли спокойно. Самодельный сап держался на воде лучше, чем управлялся.

Оса раскинула руки, словно она на «Титанике». И будто накаркала, потому что мы сразу же врезались во что-то под водой. Меня шатнуло вперёд, я приобнял её, уткнувшись в рюкзак. И тут же чертыхнулся на шакрасика, решившего по моей голове перескочить на Анну. Мелкий зашипел, а то, во что мы врезались, выдало порцию пузырей. Масляная плёнка вздулась, но сразу не лопнула. Натянулась до предела, будто кто-то там мыльный пузырь выдувает из-под воды. Причём не очень умело, пузырики, наконец, начали лопаться, и в воздухе запахло тиной.

— Замри, — прошептал я на ухо Анне и отступил, доставая из-за спины «пятёрку».

Прицелился в круги, пошедшие от пузырей, но там уже никого не было. Я подхватил весло, поймав его на краю сапа, и погреб дальше, оттолкнувшись от дна. Метров десять мы ещё протолкались таким макаром, а потом дно ушло совсем. Скорость снизилась, но уже минут через десять Оса попросила остановиться. Снова раскинула руки и закрыла глаза, запрокинув лицо.

— Мы на месте, — прошептала девушка. — Вход под нами. Осталось только его открыть. Дай мне минутку…

Она повернулась сначала в одну сторону, потом в другую. Вертелась так, будто её тело — это стрелка компаса. Нащупала что-то видимое только ей и наклонила голову. Теперь будто бы прислушиваясь.

— Туда, —