Системный Творец II - Александр Сорокин

Бег с утяжелителями на лодыжках и запястьях. Жим почерневшего бревна. Горст не давал ни секунды передышки. Он видел моё состояние — замедленные реакции, чуть более прерывистое дыхание, тени под глазами. И он давил именно на это, выжимая из меня все соки, выталкивая на грань.

— Собрался, новобранец! — его голос гремел, как удар молота о наковальню. — Ты что, ночью по улицам шатался? Или, может, девиц провожал? В ногах силы не осталось?

Я, стиснув зубы, толкал бревно. Каждый мускул горел огнём, спина мокла от пота. Но я не сдавался, а выкладывался на полную, натужно, с рыком, выжимая из себя последнее. Делал все, чтобы стать сильнее. Еще сильнее.

И в конце концов я справился. Руки дрожали, в глазах стояли белые круги, но я выполнил все эти чертовы повторы.

Горст подошёл ко мне вплотную. Его глаза, холодные и пронзительные, изучали моё лицо, будто пытаясь прочитать скрытую там историю.

— Жив. — констатировал он, и в его голосе прозвучало нечто среднее между удовлетворением и подозрением. — У тебя сегодня вид, будто ты с целым лесом в одиночку дрался, а не спал в своей кровати.

Я лишь молча кивнул, переводя дыхание и не в силах вымолвить ни слова. Он ждал объяснений, но я не собирался их давать. Мои дела его не касались.

— Ладно. — наконец буркнул он, отворачиваясь. — Свободен. Завтра опоздаешь — будет в два раза хуже.

Кивнув ещё раз, едва переставляя ноги, я поплёлся прочь. Спина гудела, ноги подкашивались. Но я чувствовал странное удовлетворение.

Я шёл через город, стараясь не привлекать внимания, погружённый в свои мысли. Голова раскалывалась, и единственное, о чём я мог думать, это о еде и нескольких часах забытья. Так, сам того не заметив, я дошел до главной площади, и увидел его. Арраса.

Он стоял спиной ко мне у подножия статуи Топора. Его поза была неестественной, напряжённой. Мужчина расставил руки в стороны, пытаясь обхватить каменное основание статуи, широко расставив ноги, словно впитывая что-то из неё или, наоборот, отдавая. Его спина была прямой, плечи — жёстко расправлены. Это не было созерцанием или молитвой. Это выглядело как некий… ритуал. Или сканирование.

Ледяная волна пробежала по моей спине. Всё во мне кричало, чтобы я прошёл мимо, сделал вид, что не заметил его, или просто свернул в ближайший переулок. Привлекать внимание этого человека — последнее, чего мне хотелось.

Я замедлил шаг, стараясь идти как можно тише, и попытался обойти площадь по широкой дуге, уткнувшись взглядом в землю. Но не получилось…

— Макс.

Его голос прозвучал негромко, но с той неоспоримой повелительной интонацией, что заставляла замереть на месте.

Я замер и медленно обернулся. Аррас уже отпустил статую и развернулся ко мне. Его лицо, покрытое сетью мелких шрамов, было невозмутимо, но в холодных серых глазах плескался какой-то странный, оценивающий интерес.

— Подойди. — это была не просьба. Это был приказ, мягко завёрнутый в вежливую форму.

Я сделал несколько шагов в его сторону, чувствуя, как под его взглядом по коже бежали мурашки. Он позволил мне приблизиться, молча изучив с ног до головы.

— Горожане много говорят о тебе. — начал он, его голос был ровным, без эмоций. — Герой, спасший город. Скромный паренёк, принявший бой с целой ордой нечисти. Это очень… похвально.

В его словах не было ни капли искренней похвалы. Они звучали как заученная формула, как констатация некоего факта, который ему почему-то было интересно озвучить. К чему это? Что ему было нужно? Втереться в доверие к парнишке? Даже если и так, с какой стати командир элитного имперского отряда стал бы тратить время на подобные игры?

Я молчал, просто глядя на него, стараясь не выдать ни единой эмоции. И тогда он продолжил, сделав легкий, почти небрежный жест рукой в сторону статуи.

— Ну что ж, раз уж ты наш местный герой… Тебя не затруднит приложить руку к статуе?

Всё внутри меня оборвалось и провалилось куда-то в пятки. Время замерло. Это была не просьба. Это была ловушка. Я почувствовал это кожей, каждым нервом. Зачем ему это было нужно? Он что-то знал? Подозревал?

Статуя уже однажды отозвалась на меня, обнаружив «Живую сталь» в топоре. Но что она покажет сейчас, под его пристальным взглядом, если я последую его команде и приложу не топор, а руку?

Мозг лихорадочно просеивал варианты. Отказаться? Сказать, что я не хочу? Но это лишь разожжёт его подозрения ещё сильнее. Сделать вид, что всё в порядке, и подчиниться? Но это могло быть равно самоубийству.

Я стоял перед ним, ощущая, как холодный пот выступал на спине под его тяжёлым, безразличным взглядом. Сердце колотилось где-то в горле, отчаянно выстукивая секунды, каждая из которых могла стать последней.

Глава 9

Секунды растянулись в вечность. Взгляд Арраса, холодный и неумолимый, буравил меня, выискивая малейшую дрожь, малейшую тень сомнения. Воздух на площади стал густым и тяжёлым, как свинец. Каждый удар сердца отдавался в висках глухим, тревожным барабанным боем. Мысленно я лихорадочно перебирал варианты, но все они казались билетом в один конец. Отказаться — значило подлить масла в огонь его подозрений. Согласиться — рискнуть всем, что у меня было, включая собственную жизнь. Что покажет эта проклятая статуя под его пристальным взглядом? Что-то, что безоговорочно выдаст во мне чужеродное семя, непонятного «Творца»?

Медленно, словно сквозь плотную смолу, я сделал шаг вперёд. Рука, предательски влажная от пота, непроизвольно сжалась в кулак. Ещё один шаг. До холодного основания статуи, отполированного временем и прикосновениями, оставалось менее метра. Я уже почти ощущал его ледяное дыхание на коже.

И тут сзади, из-за спины, раздался знакомый грубоватый и твёрдый голос, прозвучавший как спасительный гром среди ясного неба.

— Командир Аррас? Извините, что вмешиваюсь.

Я замер, не в силах пошевелиться. Аррас медленно, с невыразимым раздражением, отвёл от меня свой взгляд и перенёс его на подошедшего. Это был Крон. Коренастый, широкоплечий лесоруб, которого я спас от заражения. Он стоял по стойке «смирно», но в его позе читалась не робость, а скорее уважительная уверенность.

— Что такое? — голос Арраса был обезличенно-холодным, но в нём послышался лёгкий, металлический отзвук нетерпения.

— Я просто не совсем понимаю ваших намерений, командир. — Крон говорил чётко, глядя куда-то в пространство чуть выше плеча Арраса. — Вы хотите смерти этого парня?

Воздух на площади, казалось, застыл окончательно. Даже отдалённые звуки города куда-то испарились. Аррас не ответил, лишь его брови чуть приподнялись в немом вопросе.

— Первая попытка инициации, — продолжал Крон, — может проводиться лишь