Лейтенант империи. Часть третья - Александр Четвертнов

— Нечего говорить, — пожал я плечами, — не знаю.

— Как же глупо всё вышло, надо было дать залп по вашему катеру, и попытаться сбежать, — вздохнул Лафит.

— Что же не дали? — спросил я, сгоняя Фею с капитанского кресла.

— Понадеялся, что моё новое лицо никто не знает, — Лафит смотрел, как я занимаю его место. — На корабле в этот раз нет ничего запрещённого, да и сам корабль мы совсем недавно захватили.

— Вы так легко говорите об этом?

— А чего скрывать? — ухмыльнулся пират, — у вас на меня столько, что кораблём меньше, кораблём больше.

А, ведь, он прав. В академии мы изучали биографии действующих пиратов. На Лафите клейма негде ставить. Один корабль погоды ему точно не сделает.

— Тогда расскажите, что Вы делали в этой системе? — я поднял забрало и встретился взглядом с Лафитом. — Зачем зашли сюда, раз на борту нет ничего запрещённого?

— Э нееэт, лейтенант, — он внимательно изучал моё лицо, словно запоминал его, — Вы же не в силах предоставить мне амнистию, так?

— Конечно, нет, — развёл я руками, — я обычный лейтенант флота.

— Значит, историю свою я приберегу для судьи или для большего чина, — улыбнулся Лафит, — если договоримся, то мы с Вами, лейтенант, ещё встретимся, причём по одну сторону баррикад.

— В смысле? — не понял я.

— Каперский патент, неужели не слышали?

— Российская Империя этим не занимается, — сказал я, но стопроцентной уверенности в моём голосе не было. А вдруг?

— Да, такое я слышал, причём от многих держав, — ухмыльнулся Лафит, но, заметив, как я нахмурился, тут же поправился: — даже, если, нет. Свой человек, тайный агент, который знает тут многих, пригодится Вашей стране, лейтенант? Как думаете?

Я промолчал.

— А я думаю, что да. Главное показать свою ценность.

— Ценность и самомнение — разные вещи, — не выдержал Бобёр. Он сидел на одном из кресел в рубке и прислушивался к нашему разговору. — Что может быть ценного в пирате, чтобы его отпустить?

После его слов все бойцы отряда посмотрели на меня. Не на Лафита, который мелко затрясся от смеха, а на меня.

— Много чего, — протянул я осторожно, — маршруты, имена, названия кораблей, точки сбыта товаров, да ты сам понимаешь.

— Но он же загубил множество людей, — не сдержался Фея.

— И понесёт наказание, — кивнул я, — но, возможно, если докажет ценность, казнь ему заменят на пожизненное заключение.

— Слушайте командира, ребята, он у вас умный, — улыбнулся Лафит и посмотрел на Бобра, — потому лейтенант он, а не ты.

Серёга насупился, а я одёрнул пирата:

— Не стоит, я ж и врезать могу.

— Молчу, молчу, — Лафит выставил связанные руки ладонями вперёд, — но Вы, лейтенант, не до конца правы, ценность может потянуть и на свободу. Поверьте мне. Тому, кто уже не раз такое проходил.

Верить ему я не хотел. Понимал, что он прав в первом случае. Он мог сохранить себе жизнь и, несмотря на все бесчинства, выторговать пожизненный срок. С этим я ещё мог смириться. Пусть потрудится на благо Империи. Добывает руду, или что там ещё делают на тюремных планетах.

Но в других странах, особенно у Бритов и Юсовцев, в норме было отпускать таких под «своим флагом». Они раздавали каперские патенты направо и налево. Укрепляли таким образом своё присутствие в свободных землях. Их проклинали за это, но ничего поделать не могли.

Мне хотелось верить, что моя страна, мой император, в такие игры не играли. Не ковырялись в грязи, пытаясь найти самоцветы. Не загребали жар чужими руками. Это бесчестье. Это мерзко и отвратительно.

Да, я верил, что мы не такие. Иначе честь нашего флота, всех офицеров, наша работа — просто пшик. Предмет для насмешки. Иначе теряется смысл от всего, что мы делаем.

— Вижу, Вы призадумались, лейтенант, — улыбнулся Лафит, — это хорошо, куда лучше, чем жить в неведении, правда? Хотите расскажу, как всё будет?

— Нет, — качнул я головой и указал Гусару на пирата.

Миша понял меня с полуслова. Шагнул к нему и вколол снотворное. Глаза Лафита закатились, и он, обмякнув, распластался на палубе.

— Ну вот, а как всё будет? — как-то жалобно спросил Феймахер.

— Его казнят, — сказал я твёрдо, — или, если он всё же окажется полезным, дадут пожизненное на планете поселении.

Ребята вновь посмотрели на меня, на их лицах читалось замешательство и неуверенность. Потому я добавил в голос металла:

— До конца своих дней он будет гнить в рудных шахтах, а информация, которую расскажет за это, поможет поймать ещё больше пиратов, спасти жизни людей. Понятно?

— Да…

— Так точно…

Раздался нестройный хор голосов.

— Тогда хватит болтать, готовьтесь к стыковке со станцией, нам пиратов конвоировать.

Парни встрепенулись и принялись проверять снаряжение, а боцман Заворотнев показал мне большой палец. Видимо, он высоко оценил мои слова. К сожалению, я не был с ним солидарен. Это всего лишь слова, никакой уверенности, что так и будет, у меня не было.

* * *

Мы пристыковались к станции только через восемь часов хода. Ещё час конвоировали пиратов в местную тюрьму. Общение с руководством станции на себя взял Клим и, неожиданно, капитан Растулов. Они лично встретили нас у штаба местных безопасников, и, даже не поблагодарив, забрали пленников.

Когда отряд вернулся на борт шхуны, то никаких переживаний о судьбе Лафита у нас не было. Глаза слипались, и мы думали только о том, как скорее добраться до коек, и лечь спать.

— Может, кто-то затащит это всё за нас? — жалобно протянул Фея, глядя на ангар палубной авиации.

— Да тут не так и много, не ссы, — хлопнул его по плечу Пруха и взял в руки контейнер с боеприпасами. — Не отставай.

Фея повторил его движение и вместе они засеменили к абордажному катеру. Остальные морпехи тоже стали подхватывать и затаскивать на борт оборудование.

— И стоило всё это выгружать? — пробурчал Бородько, подходя ко мне, — мы, словно планету на абордаж брать собирались.

— Серьёзно? — удивился я его словам, — а кто нервничал и успокоился, только увидев план досмотра?

— А с другой стороны, затянись бой дольше, а боеприпасы вот они, — тут же добавил Бородько, — как говорится, бережёного — Бог бережёт.

Он потащил сразу несколько контейнеров, и я проводил его взглядом. Затем наклонился, чтобы тоже подхватить снаряжение, но тут за спиной раздался голос Клима:

— Ростислав! Кто-нибудь видел Турова?

Я обернулся и увидел Клима, его коллег (девушку с мужчиной) и, неожиданно, Елизавету. Они стояли у входа в ангар и высматривали меня.

— Ты что тут делаешь? — я отложил контейнер со снаряжением и,