Я великий друид которому 400 лет! Том 8 - Дмитрий Дорничев

— Ревность, — фыркнула девушка с рыбьим хвостом и, отвернувшись, скрестила руки под грудью, которая существенно меньше, чем у Аквы.

— Понятно. Тогда единогласно. Аква становится сорок седьмой. Будем ей посылать какой-нибудь подарок?

— А что ей послать, чтобы Ваня не догадался? — спросила чёрная лисица, и женщины загалдели.

— Ну она же делает свой подводный сад. Давайте пошлём ей то, что не сможет сделать Ваня, — предложила фея.

Женщины вновь начали предлагать идеи, включая самые глупые, вроде «пошлите меня, ну позязя».

— Тихо! Большинством голосов мы выбрали послать магические кораллы. Это животные очень крохотные, так что много сил не потребуется, и Аля возьмёт их под опеку и поможет вырастить.

— Теперь обсудим остальные вопросы? — спросила Дамми. Девушка волчица была одета лишь в шорты и сидела, скрестив под грудью руки.

— Да. С чего начнём?

— С войны. Демоны странно себя ведут.

— Как именно?

— Прячутся! — удивила всех волчица. — Я ведь лишь вчера вернулась, кто не в курсе, и эти твари зарываются под землю, прячутся в пещерах и руинах.

— С чем связано такое поведение? Демоны сдались? — спросила фея Нима.

— Не знаю, я уничтожила пять храмов, но демонов рядом не было.

— Я бы насторожилась. Возможно, сверхсучности задумали новую гадость, — предположила лисица, и все закивали.

— Да, а что у нас с экономикой? — спросила фея, и все посмотрели на арахну, на вид обычную девушку с белыми волосами и стройными ножками, но из её спины торчали восемь паучьих лап.

— «Крыс» выжило на удивление много, и их исцеление расходует немало ресурсов, но в большинстве своём они обладают магией. Поэтому и пользы приносят больше, чем обычные беженцы. Тут главное, что они охотно вливаются в наше общество и принимают правила.

— Им после жизни в руинах, полных скверны и демонов, наш лес словно рай, — хмыкнула волчица.

— Так и есть, Дамми, поэтому эти люди трудятся с энтузиазмом. Одна проблема в их клановой системе. Их старые лидеры всё ещё приоритетны для них. Следует ли их расселить?

— Нет, — возразила зайка. — Это сильные люди. Я сражалась с ними и общалась с ними. Им нужно дать возможность завести себе потомство. Попробуйте свести их со зверолюдками из племён, где мало магов.

— Нужно обдумать этот момент, — кивнула Нима и перевела взгляд на арахну. — Тиба, есть ещё что добавить?

— Да. Расход провизии в норме, и мы без проблем можем увеличить производство еды. Да и запасы у нас большие. Как говорил Великий, нужно всегда иметь стратегические запасы. У нас их… лет на десять отсутствия урожая.

— Психанули, так психанули, — хохотнула волчица.

— Мы же не знали, как пойдёт война, — арахна пожала плечами. — Великий привык готовиться к худшему. Поэтому с провизией у нас всё хорошо. И с металлом у нас теперь полный порядок. Трофеев набрали предостаточно, металлурги загружены на полную. Единственное что — ремесленники не успевают всем шить одежду и изготавливать мебель и посуду.

— Среди беженцев нет специалистов? — спросила фея.

— Есть, но мало. В основном их убивают при захвате храма, так как они из «избранных» и сильны в своей вере Белой.

— Понятно. Неприятно, но не критично. Что-то ещё?

— Да. Из-за слишком быстрой экспансии мы столкнулись с проблемой логистики. Дамми уже жаловалась, но большая часть кентавров вместо сражений занимаются извозом.

— Так запрягите зверолюдей, — хмыкнула Дамми. — Тигры, волки и медведи хоть и поворчат, но исправят ситуацию.

— Подумаем, — кивнула фея. — И раз с экономикой на этом всё, то перейдём к политике… Что там за конфликт между обезьянами и эльфами?..

* * *

Малосибирск.

Суд.

Несколько часов спустя.

Я слегка зевал, но в целом был бодр и уверен в себе, что не скажешь об истце. Евгения Павловна прибыла с дочкой и мужем, пузатым мужичком с лысиной и проплешинами. С ними ещё был юрист. Высокий темноволосый мужчина в очках. Ну и всё. А со мной… весь зал. Все они — это мои свидетели.

Соседи, старики, семья и просто люди, которых я лечил вместе с бабулей. Судьёй же была плотная коротковолосая женщина лет пятидесяти.

— Слушается дело по иску Гороховой Евгении Павловны к Ласточкину Ивану Олеговичу об истребовании книги семейных знахарских секретов, а также выплате в размере тридцати миллионов. Истец, вы подтверждаете свои требования?

Судья обратилась к женщине с лицом питбуля. Юрист что-то шепнул истцу, и та заговорила:

— Да, ваша честь! Эта книга принадлежала моей бабушке, Гороховой Нине Константиновне. Она была нашей семейной реликвией и передавалась из поколения в поколение. После смерти бабушки я обнаружила, что книга находится у ответчика. Он отказывается возвращать её, утверждая, что бабушка подарила ему книгу. Но это неправда! Бабушка никогда не отдала бы семейную реликвию постороннему человеку. Прошу суд обязать вернуть книгу и выплатить нам указанную сумму, так как Ласточкин Иван Олегович незаконно использовал эту книгу в коммерческих целях!

— Ответчик, что вы можете сказать по существу иска? — спросила судья.

— Да, ваша честь, начну с того, что эта книга была подарена мне как преемнику бабы Нины. Она издревле передаётся от учителя к ученику, поэтому никак не может являться семейной реликвией. Но это, во-первых. А, во-вторых, лекарства, созданные мною и продаваемые, — это мои личные изобретения, и не понимаю, к чему здесь требование о выплатах.

— Это враньё! Ты сам говорил журналистам, что всё благодаря бабе Нине! — выкрикнула Истец.

— И? Как одно мешает другому? Я использовал полученные от неё знания, чтобы разработать лекарства. Но самих рецептов в книге нет.

— Ты не дал книгу и не показал её! Откуда нам знать, что там нет ничего?

— Постойте, но вы же говорите, что это «семейная реликвия», получается, что вы даже не прикасались к этой книге? — поинтересовался я.

— У Евгении Павловны, — вмешался юрист, — были другие интересы, а вот Татьяна Семёновна очень хотела бы продолжить дело бабушки.

— Да, хочу! — заявила правнучка, молодая черноволосая девушка со стройной фигурой и обилием бижутерии.

— Ответчик, какими доказательствами вы можете подтвердить факт дарения?

— Никакими. Как и Евгения Павловна не может доказать, что книга не была подарена бабуле её учителем.

— У вас есть