Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

в вороньем гнезде, но видел только сгустившиеся у самого уреза воды облака. Что же, без оптической трубы, которой был вооружён вперёдсмотрящий, разглядеть землю было пока ещё невозможно. И здесь Сева сильно позавидовал начальным людям и даже тому же вперёдсмотрящему, которые сейчас внимательно рассматривали горизонт как раз в эти самые подзорные трубы и видели куда больше, чем все остальные.

Зато его слуху стал доступен спор, который завели двое молодых парней, учащихся какой-то навигацкой школы и проходящих на корабле практику.

— Думаешь, это та самая "Терра Аустралис Инкогнита"?

— Нет, согласно Аристотелю, это должна быть громадная земля, уравновешивающая материки севернее экватора. А эта землица на подобное не тянет.

— Да что можно разглядеть с такой дали? Вот приблизимся ближе и увидим.

— Возможно, но готов поспорить, что это не она. Если верить лекциям, то Южный материк лежит во льдах много южнее, а Австралия расположена ближе к Островам Пряностей, до которых, если верить нашим же расчётам, ещё плыть и плыть.

— Ну, так-то да, но если ещё никто не вступал на эти берега, то откуда автор про это знает?

— А вот этого никто не ведает, — пожал плечами юный гардемарин. — Но о знаниях князя слухи сам знаешь, какие ходят. Или думаешь, широту он просто так дал? Вот уверен, что это самая "Терра Аустралис Инкогнита" лежит как раз на ней.

— Так может это всё же и есть её оконечность.

— Вот ты упрямый, Третьяк. Нет, это вряд ли. Князь, давая широту, всяко думал, что мы просто упрёмся в неё. А тут могли и мимо проскочить, не переменись пару дней назад ветер.

— Хорошо, спор так спор. Что ставишь?

— Ты про азартные игры да споры забыл?

— Так мы никому не скажем. Что, забоялся?

— Чёрт с тобой, алтын.

— Отвечаю, — азартно проговорил Третьяк, и они скрепили спор крепким рукопожатием.

Пожав плечами, Севастьян отошёл от борта, понимая, что выяснить, кто же выиграл в этом споре, можно будет очень нескоро. И верно, прошло несколько часов, прежде чем на горизонте вполне отчетливо вырисовалась конусообразная вершина далёкой земли. И чем ближе подходили корабли к ней, тем явственней становилось, что это не легендарный материк, а небольшой остров, покрытый лугами и лесом, но не гостеприимный, так как хороших бухт у него не оказалось и пришлось становиться на якорь в самом удобном из найденных мест. Здесь корабли простояли несколько дней, запасаясь водой и охотясь на местную живность. А также занимаясь рубкой леса для пополнения дров и мелких дельных вещей, так как ни на что большее она пойти не могла, ведь лес этот состоял из невысоких, не больше пары-трёх саженей в высоту местных деревьев, но был настолько густым, что пробираться через него было практически невозможно.

Следующие три недели перед взором моряков опять всё так же плескался лишь безбрежный океан и люди потихоньку начинали ворчать: сколько времени в плавании, а добычи никакой. Такого долгого ожидания у них ещё не было. До открытого бунта дело пока не доходило, но градус напряжённости потихоньку повышался. И сбить его помогло только появление на горизонте этой самой "Терра Аустралис Инкогнита". Хотя и не совсем так, как о том думалось одному князю в Пернове.

Всё же 37 параллель, о которой он помнил благодаря одному французскому писателю, упирается в Австралию не там, где в иной истории возник Пёрт, а ближе к тому месту, где появился город Мельбрун, и если бы эскадра продолжила двигаться по ней, то прошла бы лишние тысячи миль, да ещё бы и пришлось потом возвращаться назад, теряя время. Но лозунг "не держись устава, аки стены" недаром насаждался во флоте с самого верха, так что когда на кораблях углядели, в какую сторону улетают встреченные ими птицы, то решительно переложили руль вслед за ними. И не прогадали, уже на следующий день, после рассвета, вперёдсмотрящие рассмотрели вдали по левому борту высокую гору, обвитую облаками, после чего рулевые стали держать курс уже прямо на неё, наблюдая, как из марева постепенно выплывают чужие берега. Береговая линия простиралась по горизонту далеко на восток и запад, теряясь вдали и не давая никаких сомнений: либо перед ними был очень большой остров, либо они достигли искомого материка.

Гору, послужившую им своеобразным ориентиром, обозвали Туманная, так как её вершина все дни наблюдения была скрыта в тумане или облаках и лишь один раз её увидели всю целиком. На берег высадились с большой осторожностью и то лишь для того, чтобы взять точные координаты. Ведь всё последнее время они шли по счислению, и в расчётах накопилась изрядная ошибка, которую нужно было исправить.

После того, как на всех картах и в журналах появилось обсервованное место, на флагмане состоялся совет капитанов и навигаторов, на котором решали, куда плыть дальше. 37 параллель лежала явно южнее нужного места, а князь сам говорил, что будущая колония должна возникнуть именно на западном побережье, став надёжным торговым узлом на пути из Руси на Острова прянностей. Так что совет капитанов решил вернуться назад до той точки, где береговая линия повернёт на север, после чего и приступить к поиску нужного места.

В результате принятого решение они ещё почти неделю лавировали против ветра, осторожно двигаясь вдоль побережья, пока не достигли устья большой реки. Местность тут была довольно живописная, да ещё и мясом удалось разжиться. Причём на халяву, так как пара больших китов была буквально выброшена на песчаное побережье. Разумеется, о том, чтобы сталкивать их обратно в море мыслей у мореходов даже не возникло. Наоборот, киты были оприходованы самым тщательным образом, и вечером на ужин каждому достался здоровенный кус хорошо прожаренного китового мяса.

Описав и закартографировав побережье, вполне годное для сельского хозяйства, корабли двинулись дальше, обогнув цепочку коварных островов и мыс, после которого австралийский берег наконец-то стал стремительно уходить на север. Встреченное спустя пару дней устье очередной реки, вход в которую затрудняла известняковая отмель, капитаны посчитали всё же куда более удобным местом для будущей колонии. Так что его также тщательно закартографировали и поставили на берегу деревянный крест с надписью, что земли эти принадлежат государю всея Руси. Ну а самой реке дали имя Лебединая. Из-за большой стаи этих гордых птиц, которая резво поднялась в небо при виде лодок с людьми. Причём все увидевшие их был крайне удивлены тем, что лебеди эти были абсолютно чёрного цвета. Такого ведь не только на Руси не встречалось, а и по всему известному миру, чьи границы в последнее