"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

бросает вызов Творцу. Ее выследят и убьют, переловят всех шаманов империи, чтобы их изучить. Рин могла бы побороться с ними, продержаться какое-то время – огонь против воздушных кораблей, Феникс против Творца, – но это будет кошмарное противостояние. Она не была уверена, что выживет.

А если наместники-южане покинут Республику, их уже никто не защитит от ополчения или Федерации. Это же так очевидно. Почему они этого не видят?

– Оставь глупые надежды, – напирал Гужубай. – Не обращай внимания на чепуху, которую талдычит Вайшра. Гесперианцы остались здесь неспроста, в точности как во время Опиумных войн.

– О чем это вы? – спросила Рин.

– Ты и впрямь думаешь, что они не в курсе происходящего на нашем континенте?

– А какое это имеет значение?

– Вайшра отправил к ним жену, – сказал Гужубай. – Вторую и Третью опиумную войну Саихара благополучно переждала на борту гесперианского военного корабля. Гесперианцы прекрасно знают, что тогда творилось. И не прислали ни мешка зерна, ни ящика с мечами. Ни когда горел Синегард, ни когда пал Хурдалейн, ни когда мугенцы разоряли Голин-Ниис. И это союзники, на чью помощь мы рассчитываем? Вайшра прекрасно это понимает.

– Почему бы вам просто не сказать, что вы предлагаете?

– А тебе самой никогда не приходила в голову такая мысль? – спросил Гужубай. – Войну устроил Вайшра и гесперианцы, чтобы те оказались на коне, когда нужно будет объединять страну. Они не пришли во время Третьей опиумной войны, потому что хотели пустить кровь империи. Не придут и сейчас, пока все противники Вайшры не погибнут. Вайшра никакой не демократ и не защитник народа. Он приспособленец, воздвигающий свой трон на крови никанцев.

– Вы бредите, – сказала Рин. – Только полный безумец способен на такое.

– Только безумец не увидит, что это правда! Доказательства у тебя перед глазами. Войска Федерации не дошли до Арлонга. Вайшра ничего не потерял в войне.

– Он чуть не потерял сына…

– И преспокойно получил его обратно. Посмотри правде в глаза, Инь Вайшра – единственный победитель в Третьей опиумной войне. Ты слишком умна, чтобы этого не заметить.

– Не говорите со мной снисходительным тоном, – огрызнулась Рин. – Даже если это правда, это ничего не меняет. Я и без того знаю, что гесперианцы мерзавцы. И все-таки дерусь за Республику.

– А не следовало бы драться за тех, кто не считает нас людьми, – сказал Чажоук.

– Ну, это в любом случае не причина сражаться за вас…

– Ты должна сражаться за нас, потому что ты одна из нас, – ответил Гужубай.

– Я не одна из вас.

– Ты из провинции Петух, – сказал Таха. – Как и я.

Рин уставилась на него, не веря своим ушам.

Какое лицемерие! В Лусане он с легкостью отказался от нее и обращался с ней как с животным. А теперь заявляет, что они похожи?

– Вместе с тобой юг восстанет, – напирал Гужубай. – Ты хоть представляешь, каким обладаешь авторитетом? Ты последняя спирка. Весь континент знает твое имя. Если ты поднимешь меч, за тобой последуют десятки тысяч. Они будут сражаться ради тебя. Ты станешь их богиней.

– А для ближайших друзей стану предательницей, – заметила она. Ведь они просят ее бросить Катая. И Нэчжу. – Не пытайтесь мне польстить. Ничего не выйдет.

– Для друзей? – фыркнул Гужубай. – Для кого, Иня Нэчжи? Чена Катая? Северян, которые плюются от одной мысли о твоем существовании? Ты так отчаянно хочешь быть похожей на них, что готова закрыть глаза на все остальное, стоящее на кону?

– Я не хочу быть похожей на них, – ощерилась она.

– Нет, хочешь, – ухмыльнулся Гужубай. – Все вы этого хотите, даже если сами того не осознаете. Но в глубине души ты осталась южанкой. Можешь исправить произношение, отворачиваться от вони лагеря беженцев и делать вид, будто от тебя не пахнет, но они никогда не примут тебя за свою.

Это решило дело. Все ее сочувствие испарилось.

Они в самом деле считают, что могут потянуть за ниточки ее связей с провинцией? Провинция Петух ничего для нее не сделала. В первые шестнадцать лет жизни Тикани пытался лишь смешать ее с грязью. Рин потеряла все связи с югом в тот момент, когда уехала в Синегард.

Она сбежала от Фанов. Завоевала свое место в Арлонге. Она – один из лучших бойцов Вайшры. И не уедет обратно. Это невозможно.

Для Рин юг олицетворял лишь обиды и печали. Она ничего ему не должна. И уж точно не станет отдавать за юг жизнь. Если наместники готовы собой пожертвовать, так пусть сами и расстаются с жизнью.

Она заметила, как смотрит на нее Кесеги – потрясенно и разочарованно. Ей так хотелось бы, чтобы это не имело для нее значения.

– Простите, – сказала она. – Но я не одна из вас. Я спирка. И знаю, кому должна хранить верность.

– Если останешься здесь, то погибнешь ни за что, – сказал Гужубай. – Как и все мы.

– Так возвращайтесь домой, – ухмыльнулась Рин. – Заберите войска. Я не буду вас останавливать.

Они не сдвинулись с места. Посеревшие лица подтвердили, что все их слова – блеф. Они не могут сбежать. В одиночку у провинций нет ни единого шанса выстоять. Быть может, хотя Рин сильно сомневалась в этом, им хватит сил отбиться от мугенцев. Но если Арлонг падет, лишь вопрос времени, когда Дацзы придет и за ними.

Без поддержки Рин у них связаны руки. Наместники-южане оказались в ловушке.

Рука Гужубая потянулась к мечу у пояса.

– Ты расскажешь Вайшре?

Рин скривила губы.

– Не искушайте меня.

– Ты расскажешь Вайшре? – повторил он.

Рин лишь улыбнулась. Он что, и в самом деле намерен с ней сразиться? Неужели рискнет?

И эта мысль доставила ей удовольствие. Наконец-то она обладала над ними властью, именно она держала их судьбу в своих руках, а не наоборот.

Рин могла бы убить их прямо сейчас, и ей сошло бы это с рук. Вайшра даже похвалил бы ее за подобную демонстрацию преданности.

Но вот-вот начнется сражение. Ополчение уже на пороге. Беженцам нужен лидер, если они хотят выжить. Больше о них некому позаботиться. И если она убьет наместников, возникшая сумятица только навредит Республике. Солдат в армиях южан недостаточно для победы, но если они уйдут, поражение гарантировано, и Рин не хотела нести за это ответственность.

Рин нравилось, что решение за ней и можно замаскировать жестокий расчет под милосердие.

– Иди поспи, – мягко сказала она, как будто говорит с ребенком. – Впереди сражение.

Несмотря на протесты Кесеги, Рин проводила его обратно в квартал беженцев. Она повела его в обход, стараясь держаться как можно дальше от казарм. Десять