Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

к каким противозаконным действиям. Когда Тэ на это указал, Бард ответил «да», но при этом наклонил голову, мол, оно и понятно. Затем он объяснил, что его сородичи больше десятилетия провели на границе в полном мире и спокойствии и с течением времени выстроили добрососедские отношения с сочувствующими на синей стороне. Сначала они обменивались припасами, чтобы разнообразить рацион друг друга, затем начали устраивать пикники на природе, спортивные соревнования и прочие развлечения. Да, феклиты (здесь Бард кивнул в сторону дремлющего Беледа) держались обособленно, но вот с динайцами отношения всегда были хорошими.

Тэ не видел причин сомневаться в правдивости этого замечания, но также понимал, что Бард сказал это не просто так: он как бы намекал, что готов дружить с Тэ. На самом деле, у динайца с неондерталом было много общего. Оба — селенцы, которые нашли себе место в обществе Колыбели и при этом не потеряли связи с поверхностью: с точки зрения жителей кольца, такие связи были немыслимы, для этих двоих — вторая натура.

— Что ж, это хорошо, — сказал Тэ. — Меня воспитывали в страхе перед такими, как ты.

— Еще бы. Как далеко от границы ты рос?

Под «границей» Бард имел в виду место, где меридиан 166°30′ разрезал Берингию, так же, как и Антимер на юге. Территория Сибири, к западу, принадлежала красным, в зону синих на востоке входила Аляска. Ирония заключалась в том, что Каменный Ливень воссоединил два разделенных континента, а люди снова провели по нему воображаемую границу.

— Мы кочевали, — ответил Тэ. — В отличие от вас, у нас не было законного права находиться на Земле.

Уклончивый ответ разочаровал неондертала, что сразу проявилось на его выразительном лице.

— Стоит подойти слишком близко, и нас либо арестует гарнизон синих, либо, — добавил Тэ с улыбкой, — поймают неондерталы, зажарят и съедят.

После такой безвкусной и оскорбительной шутки Бард мог сделаться врагом на всю жизнь, а мог, наоборот, понять, что Тэ знаком со всем этим не понаслышке. Использовать такой прием в беседе всегда рискованно. Однако нельзя забывать, что Тэ оказался на планере в компании шести совершенно незнакомых людей. Цель путешествия никто толком не объяснил. Планер загружен ящиками без маркировки; в некоторых из них почти наверняка оружие. Как минимум трое из Семерки (Белед, Лангобард и Тюратам) умеют им пользоваться, да и Кэт-два проходила курсы самообороны в отделе экспедиций, так что при случае выстрелить из катапульта сумеет. В общем, не время и не место для расшаркиваний и светских приличий — это вам не уважаемый частный клуб в Колыбели. Отношения необходимо прояснять сразу.

Бард, запрокинув голову, рассмеялся.

— А чего бы не уйти дальше на восток и вообще никого не бояться?

— Первые поселения выскочек не могли себя прокормить. Приходилось торговать с синими, чтобы обеспечить рацион витаминами.

— Из-под полы, я полагаю?

— Безусловно.

— И что вы давали взамен? Женщин?

Это был ответный выпад на шутку про «зажарят и съедят». Бард тоже проверял собеседника.

— Нет, наши женщины слишком страшные, — невозмутимо ответил Тэ.

— Кстати, счастливого Динина дня.

— Правда? А я и забыл.

Впрочем, неважно. Отпустив нелестное замечание о динайках, Бард должен был отдать дань уважения их еве.

— Так что, как и твои предки, мои торговали продуктами.

— Надо признать: стремление к разнообразию в еде даже сильнее, чем к сексу, — подытожил Бард.

— Именно. Поначалу мы могли предложить только свежие овощи.

— На севере?!

— Летом дни длинные, и даже в грубом пластиковом парнике можно вырастить немало. Затем, когда экосистема развилась, мы начали добывать мясо мелких зверей, ягоды, пушнину и прочее.

— И как далеко ваши люди уходят в поисках всего этого? — вдруг спросил Бард.

Тэ понял, что он имеет в виду рассказ Кэт-два о замаскированном селенце, который прятался среди деревьев. Теперь все о нем знали.

— Настолько далеко — никогда.

В предприятии под названием «ТерРеФорм», настолько же масштабном, сколько и древнем, был маленький отдел экспедиций, который иногда считали загончиком для неортодоксальных и проблемных сотрудников. Базы экспедиционников тоже были маленькие и, поскольку зоны деятельности быстро менялись, больше напоминали времянки. Базы «ТерРеФорма», напротив, как правило, крупнее и фундаментальнее. В основном их строили на островах у побережья материков. Это вполне логично с научной точки зрения, однако даже Док признавал, что настоящая причина лежала в эстетике и символизме. Генетические лаборатории располагались на обитаемом кольце, где мало места, но большая концентрация умов. Базы «ТерРеФорма» на поверхности имели более практический характер и занимали чрезмерную, на взгляд жителя орбиталища, площадь. Они сочетали в себе ботанический сад, экспериментальную ферму, дендрарий, зоопарк и микробиологическую лабораторию. Сюда для разведения и наблюдения сбрасывали небольшие образцы, черенки, популяции жуков, растений и животных, которые вывели и вырастили на кольце. После их массово отправляли в дикую природу, в соответствующие биомы. База на острове — простейший способ не дать растениям и животным вырваться из своих ареалов. Стопроцентной гарантии он, конечно, не давал, но был простым, незатратным и вполне действенным: в общем, идеально подходил для «пробужденцев».

База «Магдалина» располагалась на центральноамериканском перешейке. Она занимала крупный остров, находящийся примерно в том же месте, что и Лас-Трес-Мариас (до Ноля это — группа островов у западного побережья Мексики, немного к югу от Калифорнийского залива). Каменный Ливень соединил их и окружил скалами и рифами, так что получилось удачное место для разведения флоры и фауны, обитающей на мелководье и в приливных зонах. Отсутствие Луны означало, что приливы на Новой Земле полностью зависели от притяжения Солнца, то есть были слабее и более точно синхронизированы со сменой дня и ночи. Поскольку влияние приливных зон на экосистемы суши и моря чрезвычайно велико, на них сосредоточились лучшие умы «ТерРеФорма», и поэтому на низких галечных берегах вокруг «Магдалины» активно множились не только рыбы, птицы и ракообразные, но и остепененные ученые. Сам Док провел здесь десять лет своей жизни, шлепая по приливным бассейнам с ведром и лопаткой в руках.

Непостижимым для Тэ образом Кэт-два удалось добраться до базы еще до заката, всего за один день. Около полудня она передала из кабины что-то о «примечательном возмущении в восходящем потоке» и о том, что есть возможность (судя по голосу, весьма для нее привлекательная) «оседлать стратосферную волну». Для Тэ все это было абракадаброй вроде «лягушиное бедро, и совиное перо, ящериц помет и слизь в колдовской котел вались»[501]. Следующие слова Кэт, впрочем, были предельно ясны: «Держитесь крепче!» Планер рвануло так, что опрокинулись стаканы; пассажиры похватали бумажные пакетики, с потолка свалились кислородные маски. Планер тем