Дизель и танк - Алим Онербекович Тыналин

— Позвольте отметить несколько важных технических моментов. Первое — оригинальная система охлаждения «Полета-Д». Второе — великолепная топливная аппаратура. И третье — потрясающая износостойкость деталей.

Он показал на стенде поршневые кольца после испытаний:

— Посмотрите на разницу в износе. У «Полет-Д» практически идеальное состояние после суточной работы.

Следующим выступал Травников:

— Как наблюдатель хочу особо отметить надежность конструкции. В сложнейших условиях — ни одной серьезной неисправности. А подъем на Воробьевы горы с полной нагрузкой — это настоящий технический подвиг!

Вслед за ним для заключительного слова поднялся Пятаков:

— Товарищи! Сегодня мы стали свидетелями важного события. Советская конструкторская мысль доказала свое превосходство над зарубежными образцами. Предлагаю утвердить двигатель «Полет-Д» как основной для готовящегося автопробега.

По залу прокатились аплодисменты. Даже конкуренты сдержанно хлопали — успех неоспорим.

— А теперь, — Пятаков поднял руку, — разрешите вручить товарищу Краснову официальное разрешение на участие в пробеге.

Я поднялся на трибуну. В руках у меня оказался документ с внушительными печатями.

— Завтра в девять утра вы стартуете в большой путь, — сказал Пятаков. — Пять тысяч километров по дорогам страны станут настоящим испытанием для вашей машины. Уверен, вы с честью его выдержите.

Когда мы вышли из зала, вся команда собралась вокруг грузовика. Бережной в последний раз обошел машину по своему ритуалу. Варвара светилась от счастья, поглаживая хромированный бампер.

— Ну что, товарищи, — я оглядел необычную, но такую надежную команду. — У нас несколько часов на подготовку. К утру все должно быть готово к старту.

Команда сразу принялась за работу. Нужно проверить машину, подготовить запчасти, уложить инструменты и приборы. Ночь обещала быть короткой.

После заседания комиссии и разговора я отправил команду готовить машину к пробегу, а сам поднялся в кабинет собрать документы. За окном быстро темнело, в свете уличных фонарей кружились редкие снежинки.

Перебирая бумаги, я невольно задумался о предстоящем пути. Пять тысяч километров по весенним дорогам — это серьезное испытание.

Одно дело показать себя на полигоне, и совсем другое — выдержать многодневный марафон. Особенно беспокоила первая часть маршрута — там нас ждала самая настоящая распутица.

Спустившись во двор, я застал команду за работой. Велегжанинов методично раскладывал инструменты в специальные ящики. Рядом Варвара составляла опись запчастей, время от времени консультируясь со Звонаревым.

— Леонид Иванович, — окликнул меня Бережной, на секунду отрываясь от проверки колес. — Гляньте-ка сюда.

Он показал на едва заметную трещину в одной из рессор.

— Надо усилить, — кивнул я. — До Ярославля может и дотянет, но рисковать не будем. Варвара Никитична, у нас были запасные пластины?

— Сейчас принесу, — она поспешила к складу.

Руднев, сидя на ящике с инструментами, что-то чертил в блокноте.

— Что там у вас? — поинтересовался я.

— Да вот, прикидываю схему крепления дополнительных канистр. И еще нужно продумать защиту от грязи для топливной системы. Дороги-то весенние…

Его практичность всегда удивляла меня. За внешней язвительностью скрывался точный инженерный расчет.

К полуночи мы закончили основную подготовку. Я собрал команду в небольшой комнате отдыха.

— Итак, товарищи, — начал я, разложив на столе карту. — Завтра нас ждет первый этап — Москва-Ярославль. По предварительным данным, участок от Мытищ до Сергиева Посада в очень плохом состоянии. Там придется идти с особой осторожностью.

— А что другие участники? — спросила Варвара, отхлебывая горячий чай.

— Стартуют шесть машин. Кроме нас — два «Форда», один «Фиат», ярославский грузовик и автомобиль Коломенского завода.

— Ничего, прорвемся, — уверенно произнес Бережной, поправляя фуражку. — Машина у нас надежная, зуб даю.

Велегжанинов достал из кармана халата сложенный лист.

— Я составил график проверок на каждые сто километров пути. Особое внимание системе охлаждения и топливной аппаратуре.

Его педантичность сейчас очень кстати. В долгом пути мелочей не бывает.

Около двух часов ночи я отправил всех отдыхать, а сам еще раз обошел машину. В тусклом свете фонаря «Полет-Д» выглядел внушительно. Массивная решетка радиатора поблескивала хромом, на борту четко виднелась надпись «Даешь дизель!», а новая эмблема завода — летящая птица — казалась живой в игре теней

Присев на ступеньку крыльца, я достал блокнот. Нужно записать последние мысли перед стартом.

В голове крутились обрывки воспоминаний из прошлой жизни. Тогда я уже участвовал в подобных пробегах, но это были машины будущего с навигацией и надежной связью. Здесь же нам предстояло пройти путь в суровых условиях 30 года…

Около трех часов ночи я вернулся в нашу с Варварой комнату в здании института. Она еще не спала — сидела у окна, кутаясь в шаль, и что-то писала в блокноте.

— Не спится? — тихо спросил я, присаживаясь рядом.

— Все думаю о завтрашнем дне, — она подняла на меня встревоженные глаза. — Леня, а вдруг мы не справимся? Одно дело — испытания здесь, и совсем другое — такой длинный путь.

Я притянул ее к себе. От ее волос пахло машинным маслом и духами с ноткой жасмина.

— Справимся, — уверенно сказал я. — У нас отличная машина и лучшая команда. Ты же видела результаты испытаний.

— Но там такие сложные дороги… И эти участники из Форда — они очень опытные.

— Зато у них нет тебя, — улыбнулся я. — Кто еще может на слух определить малейшую неисправность в двигателе? И потом, у нас есть секретное оружие.

— Какое? — она удивленно подняла брови.

— Заговоры Бережного и арии Велегжанинова. С такой защитой нам никакая распутица не страшна.

Варвара рассмеялась, и я почувствовал, как напряжение последних дней начало отпускать ее.

— Пойдем спать, — я потянул ее к кровати. — Завтра трудный день.

Она прижалась ко мне, положив голову на плечо.

— Знаешь, — тихо сказала она, — я вдруг поняла — даже если мы не придем первыми, главное, что мы делаем это вместе.

— Мы придем первыми, — твердо ответил я. — Но ты права — главное, что мы вместе.

За окном падал редкий снег. До старта оставалось меньше шести часов. Нужно хоть немного поспать перед долгой дорогой.

Проснулся я от тихого стука в дверь — было пять утра. Варвара уже встала и одевалась.

— Леонид Иванович! — донесся приглушенный голос Звонарева. — Машина готова к осмотру.

Наскоро умывшись ледяной водой, я спустился во двор. Предрассветные сумерки только начали рассеиваться.

Бережной колдовал над двигателем. Велегжанинов