Рождения Князя - Сергей Владимирович Беркут

Тёмная ночь…

— А вы мой шлем не видели?

— Где-то дальше проскакал!

— А я так и не понял, это был мальчик или всё же девочка?

— Эх… колдун Серыйгей… Да если бы я в дружине в детстве так копьё кидал, как ты… мне бы Люд давно руки повыдёргивал!

— Фу! Пращуры неблагодарные!

— Горя, а у тебя яблочка не осталось?

— Нет.

— Есть хочу…

— Вот завтра выберемся на берег, счистим мечом с твоей задницы всех пиявок и уху сварим.

— Ты точно дурак…

— Хоть водицы чистой дай!

— В болоте хлебни…

— А что это за ворожба такая: «активируй»!..

— Потом расскажу… Мне до кустиков срочно!

Глава 4

— Ба, а ба! А любовь откуда берётся меж людьми?.. Ну, ба?! — ночную тишину словно клинок, вспорол мелодичный голос Хельги.

— Чего орёшь, как оглашенная?! — из противоположного угла раздалось недовольное старческое сопение. — А я почём знаю? Спи уже, шельма такая…

Хельга сразу представила, как бабка в темноте хмурит свои густые брови.

— Сопли зелёные сначала пусть высохнут! — эхом пронеслось в избе.

— Ну ба, расскажи, ну ба-а-а… — Хельга по детски канючила и не собиралась, видимо, сдаваться, немного поворочалась и специально громко, на всё помещения, обиженно засопела, шмыгнув своим носом.

— Спи уже, сиська тараканья! Мала ещё про любовь знать… — Бабка, судя по звукам, перевернулась на другой бок, хрустнула под собой душистым луговым сеном и примолкла.

— Ага, мала, как же… Уже восемнадцатое лето пошло! — из кромешной темноты прошелестел звонкий голос внучки, словно стая летучих мышей пронеслась над Ядвигой. Хельга завозилась под шерстяным одеялом и притихла, ожидая от своей бабки, хотя бы интересной и поучительной истории на сон грядущий.

— Раскудахталась, как курица, сна ей нетути, свиристелка бестолковая. — Голос бабки отскочил от тяжёлого потолка и стукнул Хельгу по голове.

— У курицы тоже петух есть! — ответила внучка, словно огрызнулась.

— А вот как сейчас встану и не посмотрю, что ты девка толстожопая, оприходую тебя через всю спину вожжами! Не поленюсь… Кобыла необъезженная, любовь ей подавай. Ишь ты, срам-то какой удумала… — Бабка замолчала, вдохнула ночной прохладный воздух полной грудью и лёгкая улыбка тронула губы не по годам красивой ещё, весьма привлекательной женщины. Хельга обиженно отвернулась к стенке, что-то пробубнила себе под нос, чтобы бабка не слышала, закрыла глаза и как все молодые в этом возрасте, мгновенно провалилась в мир грёз, отправляясь в своих сновидениях в миры Нави, а может и Правь, кто знает, куда в этот раз занесёт её нелёгкая.

— Ох-хо-хошиньки…, - выдохнула Ядвига, улыбнулась в тёмный угол избы, наблюдавшему за этим разговором с ярко жёлтыми глазами чёрному сгустку, отвернулась к бревенчатой стене, пахнущей можжевельникам и закрыла свои глаза, до самого возрождения Ярило бога.

Утро Хельгу встретило дружным гомоном и пересвистом радужных птиц. Озорные лучи уже пробились сквозь еловые лапы, падая через небольшое окно дома на спящую Хельгу, заглядывая ей прямо в глаза и весело играя солнечными зайчиками на её ресницах. Рывком подскочив с постели, Хельга сладко потянулась и бросилась босиком прямо во двор, это было её самое любимое время, границы миров, рождения нового дня, хоть она и была жрицей самой матушки Марёны, но в самых ранних лучах солнца она растворялась, как утренняя дымка тумана над таёжным лесом, перед могучем Ярилой.

Хельга потянула на себя утренний, ещё немного прохладный и влажный воздух, вдохнув полной девичьей грудью лесной первозданный аромат этого мира. Вскинула свои руки к кронам вековых елей, и её чарующий голос, мощно, нарастая с низких частот переходя на более высокие, взорвал всю округу, распугав всех неугомонных лесных пичуг на две версты вокруг дома. Малые птахи испуганными брызгами разлетелись в стороны.

Закончив свои мантры, Хельга удовлетворённая собой оглянулась по сторонам, не напугала ли опять бабку Ядвигу, но бабки не было. Мда…, наверно, ушла в лес за ягодами, подумала Хельга, и потянулась так сладко, что хрустнули кости. Пахло прохладой, видимо, ночью прошёл небольшой дождик, и она понеслась сломя голову к ближайшему горному ручью, который журчал и серебрился, недалеко от её дома, весело перекатываясь с горы Мира и щедро делясь со всеми своей ледяной прохладой, в эти знойные жаркие дни.

Исток Карачуна всегда её бодрил лучше, чем бабкины травы, Хельга присела, поводила ладонью по водной глади, немного зачерпнула хрустальной чистой водицы, она окатила себе лицо.

— Бррр, хорошо-то как! — огромные мурашки быстро-быстро побежали по её спине, опускаясь всё ниже и ниже, отгоняя всё дальше и дальше прилипшие за ночь душные грёзы и столь странные, увиденные в мире Нави на этот раз мрачные видения. Приснится же такое, гончие Одина…, она фыркнула. Это всего лишь, сон… И Хельга обтёрла прохладной ладонью лицо, отгоняя прочь, свои ночные кошмары.

В небольшой заводи ручья, на самом его отражении мирозданья, Хельга увидела жуков-плавунцов, зачерпнув в свои ладони обжигающей своим ледяным холодом горсть воды, она стала брызгать на этих проворных насекомых, пытаясь их, видимо, тоже заставить принять водные утренние процедуры.

— Я умылась и проснулась, и вы умойтесь и проснитесь. Вот вам! — пропела Хельга своим необыкновенно сильным голосом, подаренным ей от рождения самой богиней.

Неожиданно Хельга почувствовала сильный толчок немного ниже спины. Упс! Она не успела ничего сделать, только в последний миг выставила немного вперёд свои руки, словно парящая птица над горным ущельем.

Пролетев так немного вперёд, она грохнулась в заводь, словно лягушка, которая раскинула свои лапы, прямо в леденящий до одури горный источник, только охнуть успела, разбрызгивая по всем сторонам света серебряные искры ручья. Дыхание Хельги вмиг спёрло, в глазах потемнело, кислород, из лёгких рождая ультра — звук неведанной силы в её горле старался вырваться криком в мир яви, но мышечные грудные спазмы свела судорога и не давала сделать этого. Наконец ей удалось вынырнуть, как показалось Хельги, из липких объятий самого деда Карачуна. И её горло, словно врата Пекла выпустило ультразвук в окружающий пространство. Сидящая неподалёку сорока, ощетинилась перьями и свалилась с дерева. Вопль Хельги слышали, наверно, даже небесные боги, листья вздрогнули на вековых деревьях, сорвались с него словно мотыльки, закружили в воздухе, порхая и устремляясь как можно дальше от этого ада.

Визжа, дикой свиньёй, Хельга постаралась в два прыжка добраться до берега, но левой ногой зацепилась о подводный камень и повторно ухнулась в холодную пучину.

Выбравшись, наконец, на берег, она схватила, не глядя увесистый камень и, не успев перевести дух, бросилась на своего недруга. На берегу ручья, недалеко от Хельги, гордо