Двуглавый. Книга вторая - Михаил Иванович Казьмин

— Даже мне не скажешь? — включил я показную обиду.

— Скажу, — Эмма как-то очень уж странно посмотрела на меня и добавила: — Но не сейчас. Потом.

— Смотри, может, помочь могу, — решил я зайти с другой стороны. Слова свои я попытался усилить объятиями, но она ловко увернулась.

— Потом, Витя, я же сказала — потом, — Эмма принялась одеваться. — И, пожалуйста, не напоминай мне, я и сама не забуду.

— Потом — оно, знаешь ли, может надолго затянуться, — я подпустил в голос по чуть-чуть недовольства и осуждения, самую малость. Уж ссориться с Эммой в мои планы точно не входило.

— Я позабочусь, чтобы ненадолго, — серьёзно сказала она. — Обещаю. Но пока хватит о том.

М-да, делать нечего, пришлось признать своё поражение и вернуть контроль над телом тёзке. Что такое на Эмму нашло, прояснить не вышло, но что-то подсказывало, что лучше и правда дождаться, пока она вернётся к этому сама. Поскольку ни я, ни дворянин Елисеев не заметили лжи в обещании Эммы рассказать всё позже, поведение её не очень-то походило на часто используемую женщинами тактику демонстративного умалчивания, подстрекающего мужчину к вопросам, на которые дама в конце концов милостиво отвечает, особенно когда её кавалер посулит ей за открытие страшной тайны какие-то выгоды. Ладно, подождём, а заодно и понадеемся, что ничего страшного нам узнать и правда не придётся…

…Прикинуть, каким образом можно было бы телепортироваться в места, ранее ни тёзке, ни мне не знакомые, много времени у нас с тёзкой не заняло. Решение, как нам представлялось, лежало на поверхности и чего ради доцент Кривулин напустил вокруг него такой таинственности, как будто это и впрямь какая-то трудноразрешимая задача, мы не понимали.

Начали мы с того, что вспомнили занятия в плену у Шпаковского и штурм прибежища мятежников. Тёзка же тогда телепортировал предметы, людей и даже бронетехнику именно в незнакомые места — что у Шпаковского он понятия не имел, какие помещения находятся за стеной, через которую он перемещал ящики, что местность за заводским забором, что офицеры-штурмовики и бронемашины преодолевали с помощью дворянина Елисеева, оставалась ему неизвестной. Но это было телепортирование через одну-единственную преграду, к тому же видимую. Да, преодоление для попадания в незнакомые места большего по протяжённости пространства, да ещё и лично не наблюдаемого, требовало какого-то иного подхода, но нам с тёзкой казалось, что найти этот подход будет несложно.

Собственно, сложность виделась нам в том, что если при телепортировании через видимую преграду иметь представление о том, что за ней находится, не так и важно, то перемещение через ненаблюдаемое пространство требовало как раз того самого представления, причём как можно более подробного, что и подтверждалось имевшимся у нас богатым опытом телепортации в знакомые места, удалённые от исходной точки весьма значительно. От этого понимания мы двинулись дальше. Выяснив, что ни я, ни тёзка топографическим кретинизмом не страдаем, зато с пространственным мышлением у обоих дело обстоит вроде бы как неплохо, мы пришли к выводу, что изучение, скажем, плана здания, в которое надо проникнуть, особенно если к плану будут приложены интерьерные фотографии или рисунки, и станет основой для опытов, которые помогут нам с дворянином Елисеевым освоить столь полезный навык. С этими соображениям тёзка к доценту Кривулину и явился.

— Я так понимаю, Виктор Михайлович, решение это пришло к вам если и не сразу, то в любом случае довольно быстро? — подчёркнуто нейтрально поинтересовался директор Михайловского института.

Ага, вот она и засада… Похоже, Кривулин решил слегка сбить с тёзки спесь и что-то знает о неизвестных нам подводных камнях. Ладно, делать нечего, всё уже сказано, посмотрим, что будет сделано…

— Так и есть, Сергей Юрьевич, — признался тёзка.

— Что же, я и сам предполагал то же, — миролюбиво согласился доцент. — Давайте в таком случае начнём с постановки опытов, пока что с различными предметами.

К проведению опытов мы приступили на институтской территории, в той её части, где располагались постройки вспомогательного назначения. Секретчики, надо полагать, разместились там заранее, потому как сопровождение наше состояло из одного человека, шедшего поодаль, как бы даже и не с нами, а уж в то, что доцент Кривулин не поставил их в известность, мы с тёзкой не верили. Разместились мы в отдельно стоящей котельной, благо, там было тепло, что в этот морозный день представлялось едва ли не решающим, и имелись сравнительно чистые помещения не особо понятного назначения. В одном из них мы и устроились. Одна стена была заставлена какими-то ящиками, в центре стояли стол и два табурета, обстановка как-то уж очень отчётливо напоминала занятия со Шпаковским. Похоже, необходимый для опытов реквизит приготовили заранее, потому что Кривулин сразу полез в картонную коробку, откуда извлёк с полдюжины деревянных кубиков, покрупнее обычных детских, выкрашенных в чёрно-белую полоску, и выложил их на стол. Затем он развернул лист с поэтажным планом этой же котельной и положил поверх него пяток фотографий, фотокарточек, как выражался тёзка. На фото можно было уверено опознать кочегарку.

— Кочегарная этой самой котельной, где мы с вами сейчас находимся, — для порядка пояснил он. — Сами найдёте на плане или вам показать?

Мы с тёзкой решили найти сами, теперь уже нам хотелось сбить спесь с Кривулина, показав ему, что мы тоже не просто погулять вышли. Нашли быстро, что Сергей Юрьевич и подтвердил.

— Итак, Виктор Михайлович, сосредоточьтесь, представьте себе, что именно в эту котельную вам нужно отправить кубики, и приступайте. Пока по одному, — распорядился он.

Тёзка сосредоточился и приступил, я наблюдал за его состоянием. О такой методике совместной работы мы с ним договорились заранее, всё-таки дворянин Елисеев в телепортации посильнее меня.

Шесть кубиков исчезли со стола с промежутками в пару секунд. Далось это тёзке ожидаемо легко, даже без помощи рук, после чего мы отправились в кочегарку искать наши посылки. Все кубики обнаружились на полу, два кочегара, коренастые крепыши лет тридцати с чем-то, собрали их и подали тёзке.

— А теперь попробуем обойтись без фотокарточек, — усложнил задачу Кривулин. — Выбирайте помещение на плане.

Тёзка выбрал какую-то относительно небольшую комнату в конце коридора на том же втором этаже, где мы и сами находились. Затем дворянин Елисеев снова выстроил на столе шеренгу