Тактик.1 - Тимофей Кулабухов

Вместе с этим подрос и моральный дух. Когда ты знаешь, что твой меч не сломается в первом же бою, а шлем не расколется от случайного удара, воевать как-то увереннее. Когда ты сыт и видишь, что твои командиры не совсем идиоты, это вселяет уверенность и самоуверенность.

Однажды ночью, возвращаясь с Эриком из «патруля» по окрестностям (на самом деле, мы просто ходили к ручью подышать свежим воздухом и обсудить последние новости, подальше от любопытных ушей), мы случайно подслушали разговор солдат в казарме. Голоса были приглушёнными, но до нас доносились обрывки фраз.

— … а я тебе говорю, Хорст, нам с капралами повезло, — говорил один, судя по голосу, молодой парень. — Помнишь, как нас Грейден гонял? Как скот. А эти… и накормят по-человечески, и казарму вон какую отгрохали, и оружие чинят. Мейнард, конечно, спуску не дает, три пота сходят на тренировке, но по-честному. После тренировок кормят на убой. А Ростик, тот вообще, слышь, шарит, как надо воевать. Вон, с орками на перевале, как всех уделал, а? Говорят, он даже предсказывать умеет, куда враг ударит.

— Да уж, — поддакнул второй, голос которого был заметно постарше. — За таких командиров и богам помолиться не грех. Может, и выживем с ними. Не то что с этим напыщенным Нэйвиком, который только и знает, что в Хеорране прохлаждаться с бабами и вином.

Мы с Эриком переглянулись. Мелочь, а приятно, чёрт возьми. Вообще-то мы заботились в большей степени о себе, но не считали «личный состав» за скот. И эта «забота о личном составе», подкреплённая всего одной удачной победой, начала приносить плоды.

Авторитет — штука нематериальная, однако в армии, особенно такой разношёрстной, как наша, он в критический момент может здорово выручить.

В свободное время я засел за книгу по тактике, которую притащил Эрик. Местный автор, некий магистр Форли, конечно, не Сунь-Цзы и не Клаузевиц, но некоторые идеи были вполне здравыми, особенно с поправкой на местную специфику — наличие магии, разных рас и прочих фэнтезийных реалий.

Особенно меня заинтересовали главы, посвященные действиям в обороне и использованию особенностей местности.

Я начал понемногу тренировать наших солдат, отрабатывая самые простые, но эффективные приёмы. Ничего сверхъестественного: построение «стена щитов» (после нескольких попыток я понял, что «черепаху» они не освоят) для защиты от стрел, совместная атака копьями из-за этой стены щитов, отработка фланговых маневров небольшими группами.

Самым сложным оказалось научить их ложному отступлению — манёвру, при котором рота имитирует бегство, заманивая противника в ловушку или на заранее подготовленную позицию.

Новобранцы, не привыкшие к такой тактической изощрённости, поначалу путались, нарушали строй и вообще больше походили на спугнутое стадо, чем на воинское подразделение.

«Управлять людьми, конечно, не то же самое, что юнитами в стратегии, — думал я, наблюдая за неуклюжими попытками новобранцев выполнить команду. — Этим нельзя просто кликнуть мышкой и отдать приказ. Тут нужен подход, авторитет, умение объяснить так, чтобы понял даже самый тугодум. Но, чёрт возьми, это даже интереснее, чем любая компьютерная игра».

И, на удивление, с какой-то сотой попытки, но у меня начало получаться. Солдаты, видя, что я не просто командую, а сам показываю, как надо, и объясняю смысл каждого маневра, старались. Постепенно их действия становились все более осмысленными и слаженными.

Размеренная, почти мирная жизнь на руднике, посвященная обустройству быта и тренировкам, оборвалась неожиданно. В одной из шахт, где трудились гномы-рабы, произошел обвал.

Несколько гномов пострадали, один, по слухам, погиб, а саму шахту временно закрыли для расчистки. Наёмники Ордерика, недолго думая, пригнали всех рабов, около полусотни измождённых фигур, к нашей казарме. Их просто вытолкали из ворот рудника и бросили под открытым небом.

— Пусть пока у вас побудут, капралы, — заявил Ордерик, появившийся чуть позже, с наглой ухмылкой на своем хищном лице. Он даже не слез с коня, разговаривая с нами свысока. — Нам их сейчас девать некуда, шахта завалена. А вы тут все равно бездельничаете, мух гоняете. Присмотрите за ними. Только это… кормёжка и лечение — за ваш счет. Сэр Нэйвик сейчас… занят важными государственными делами в городе. И не вздумайте их отпускать, а то головы с плеч.

Вот так, просто и незатейливо, на нас свалили еще полсотни голодных, изможденных и обозлённых на весь мир гномов. И угрозу в придачу.

Мы не стали ему отвечать, хотя злобу и затаили.

Пленников разместили их в наспех построенном загоне рядом с казармой, который раньше предназначался для скота, случись он у нас. Зрелище открывалось удручающее. Грязные, в лохмотьях, которые едва прикрывали исхудавшие тела, с потухшими, полными безнадёжности глазами, они напоминали скорее призраков, чем живых существ.

Многие были ранены при обвале — ссадины, ушибы, переломы. Другие страдали от истощения, цинги и кожных болезней. Запах от них шёл такой, что слезы наворачивались на глаза.

Мой внутренний «борец за справедливость», обычно дремавший под слоем цинизма и сарказма, приобретённого за годы студенческой жизни и случайных подработок, проснулся и взревел. Я всегда считал рабство одним из самых мерзких вещей, изобретённых человечеством. И видеть это здесь, вживую, во всей его неприглядной красе, было особенно тяжело.

Мы с Эриком и Мейнардом, не сговариваясь, распорядились накормить гномов из наших запасов. Мы организовали бойцов для оказания им медицинской помощи: промыть раны, наложить повязки из чистых тряпок, которые нашлись у нас.

Использовали запасы одежды и снаряжения, стали их переодевать в чистое, а парочке солдат я приказал растопить баню.

Гномы поначалу дичились, смотрели на нас с ненавистью и подозрением, отшатываясь от любой протянутой руки. Они разговаривали только на своём глухом и резком языке, который я, к своему удивлению, начал понемногу понимать. Видимо, тот «языковой пакет», который мне «установили» при переносе в этот мир, включал в себя и основы гномьего. Не то чтобы я мог свободно болтать, но общий смысл улавливал.

Один из гномов, постарше, с седой бородой, заплетенной в несколько косичек, украшенных какими-то металлическими колечками, и изборождённым глубокими морщинами лицом, все же решился заговорить со мной. Его звали Броин Камнебород, как он представился.

— Зачем вы это делаете, человек? — спросил он, его голос был хриплым и уставшим, но в нем чувствовалась застарелая гордость. — Хотите показать своё милосердие, чтобы потом снова загнать нас в шахты, как скот? Мы уже видели такое.

— Нет никаких «мы» у меня и наёмников, гном. Наёмники — это одно, мы — другое. Считай, что мы из другого теста. Я просто хочу