Warhammer 40 000: Отверженный - Сергей Константинович Самылкин

Впрочем, это совершенно не помешало мне отправиться на занятие, проводимое сразу после проповеди и так давно не посещаемое мной. Мои товарищи всё равно собирались задержаться неподалёку. В конце концов, после того как они выстояли такую длинную очередь за благословением, для них оказалось намного приятнее вместе приложится к источнику дешёвого пойла, чем к источнику знаний. Не зря же именно такой очень удобно расположился в местном подобии бара и ночлежки, которое предприимчивые дельцы совсем недавно организовали неподалёку от обители отца Зейна.

Единственное, к моему неудобству, но отнюдь не разочарованию, на сегодняшнее занятие пришло очень много новообращённых. Поэтому главной темой стало изучение букваря и мне пришлось ждать второй половины занятия ради того, чтобы мы перешли к теме легенд.

Той самой, погружаясь в которую наш священник превращался в по-настоящему захватывающего оратора. Такого, который не только знает о чём говорит, но и безумно любит это. Поэтому я не слишком жалел о том, что в плане прикладных знаний сегодня приобрести ничего толком не удалось, ведь испытанное воодушевление сейчас было даже полезнее.

Однако! Когда я уже собирался уходить, рука отца Зейна неожиданно опустилась на моё плечо, после чего раздался добрый голос, в котором чувствовались радость и, вместе с ней, беспокойство, которые тот испытывал:

— Рад что ты нашёл время присоединиться к нам, мой мальчик. Честно говоря, я уже начал беспокоиться о том, что твоя бренная плоть не выдержала уготованных ей испытаний. Поэтому можешь представить, как я обрадовался, когда увидел тебя снова. Особенно порадовало меня то, как ты окреп после тех ужасных ран, которые впервые привели тебя сюда. Пожалуй, если бы не все эти бинты, которыми ты ограждаешь нас от необходимости разделять твою тяжкую ношу, да не ваша славная компания, то я бы никогда не узнал в тебе того мальчика, которого увидел здесь впервые, — после этих слов улыбка на лице священника померкла, а сам он спросил. — Впрочем, пускай компания у тебя и славная, мне показалось, что вы готовитесь к весьма опасному делу?

— Спасибо вам за беспокойство и добрые слова. Последнее время дела шли неплохо и мне действительно удалось позаботиться о самом необходимом и себе самом, — вежливо улыбнувшись ответил я, после чего с сомнениями добавил. — Дело конечно опасное, но не опаснее чем обычно. Просто среди нас пошли разговоры о дурных приметах, из-за чего упал боевой дух. Вот Гарм и решил, что самым верным средством отогнать всё дурное будет именно обращение к заступничеству Императора.

— Понятно… рад слышать о том, что ваш лидер продолжает ступать по верному пути и вера сохраняется в его сердце. Не говоря уже о том, что он направляет вас к ней и так заботиться о ближних. Кстати! Что-то его уже нигде не видно, поэтому я буду очень признателен, если ты передашь ему мою благодарность за воду, которую вы сегодня столь щедро пожертвовали. Не бывает такого дня, когда больные бы не нуждались в животворящей жидкости.

— Обязательно передам. Только я уверен в том, что он был бы рад услышать эти слова от вас лично. Знаете ли, Гарм вас очень уважает, — поначалу священник только улыбнулся в ответ, но после непродолжительных раздумий добавил. — Спасибо что сказал это. Если в будущем я снова увижу его здесь, то обязательно найду время для разговора.

— Отлично! Надеюсь, мы скоро увидимся снова! Единственное… давайте я перед уходом оставлю больным ещё немного воды. Ибо, признаюсь честно, в последнее время, у меня не частно возникает возможность сделать поистине доброе дело и было бы приятно отправиться в путь точно зная, что на этот раз это получилось.

— Конечно, иди за мной и ты сделаешь даже больше, — ответил отце Зейн, после чего мы прошли напрямую к больным и раненым.

Там он взял с табуретки чашу, и я, сняв флягу с пояса, помог ему напоить нескольких человек. После чего мне пришлось прилаживать её обратно, но, в этот самый момент, внимательный взгляд священника метнулся туда, где у меня было прилажен стаб-револьвер. Я ведь всё время носил оружие таким образом, чтобы под плащом оружие было вообще не видно, а в другие моменты оно не привлекало лишнего внимания, но тут открыл кобуру взгляду.

— Вижу ты уже обзавёлся серьёзным оружием, — заметил священник, когда мы покинули больных, после чего продемонстрировал, что у него под рясой в кобуре покоится автопистолет и добавил. — Пойми меня правильно, и не подумай будто я лицемерен или глуп настолько чтобы не замечать опасностей этого места. Однако, я считаю своим долгом серьёзно поговорить с тобой и об этом. Ты ведь меня понимаешь?

— Эм… конечно, — рассеяно ответил я, ещё не понимая того, к чему ведёт отец Зейн.

— Пожалуйста, честно ответь на вопросы, которые я задам тебе. Зачем тебе это оружие? Как ты его раздобыл? Приходилось ли тебе пускать его в ход? Если да, то с какой целью.

— А… кажется я понял о чём вы говорите, — с улыбкой заметил я, после чего быстро и не без смеси гордости с облегчением ответил. — Оружие мне нужно для того чтобы защитить себя. В первую очередь, от тех опасностей, которые поджидают собирателей вне поселения. Хотя, если придётся, то здесь я его тоже использую для самозащиты, да и в случае охоты не погнушаюсь применить. Добыл я его честно. Можно сказать, выменял по частям и привёл в порядок собственными руками. И, нет. Я ещё ни разу не стрелял.

— Славно, славно… но, в любом случае, я бы хотел поведать тебе о том, что в этом месте многие предпочтут высмеять или оставить при себе. Предупредить о том, что убийство — это большая ответственность. И хотя наш Бог-Император призывает всех нас защищать себя и близких, а также искоренять ереси и колдовство, я всё равно считаю, что он бы никогда не одобрил убийство человека, которое будет совершено из низких мотивов или сиюминутных побуждений. Поэтому призываю тебя всегда думать о том, стоит ли жать на курок. Ты меня понимаешь?

— Да… вы не хотите, чтобы я стал чудовищем ещё и внутри. Пожалуй, я и сам этого не хочу. Особенно после того, как встретился с вами и чудом прибился к Гарму. Вы ведь оба, как мне кажется, хорошие люди и хорошие пример для меня, но… разве можно что-то обещать в таком месте? — ответил я, после чего тепло попрощался с