Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 - Семён Афанасьев

— Можешь подняться? У отца по работе смешная задача — с моей точки зрения смешная. Но я хочу, чтобы при этом присутствовала ты.

— Иду. Секунда. — Миёси-младшая поднялась. — Пошли сходим вдвоём, если хочешь.

— Точно стоит? — гостья уверенности не испытывала.

— Да. Надо же когда-то привыкать вместе жить.

— Если там что-то не для женских ушей? — схватилась за последнюю соломинку Ариса.

— Если там что-то не для твоих ушей, — химэ назвала все вещи своими именами, — то Хикару точно б не присутствовала.

— Думаешь?

— Знаю. Отец бы нашёл возможность остаться с тем человеком, который к нам пришёл, в своём кабинете наедине. Попутно: то, что я женщина, не мешает мне входить в первую десятку влиятельных лиц Эдогава-кай.

Цифра была не совсем точной, просто первый университетский диплом открыто говорил своей хозяйке, что уточнять в данном случае не стоит. Для спокойствия гостьи — в первую очередь.

— Нет. Разберитесь сами, пожалуйста, — в последнюю секунду непрополотые тараканы Наомото Арисы одержали верх. — Я пока поем здесь, хорошо? Любопытства нет, ваши дела мне неинтересны, советом не помогу.

— Хорошо. Если тебе лучше тут — без проблем. — Поднимаясь по лестнице, Моэко обернулась. — К выборам тебе всё равно придётся привыкать к публичности. Если ты собираешься остаться с отцом до конца.

— Знаю… — мать Хикару отчаянным жестом наполнила немаленький стакан сливовой и одним махом опрокинула в рот. — Уф-ф!.. СПАСИБО! Но сегодня пока сижу здесь. Привыкать начну с завтра.

— У тебя всё получится. Не нервничай.

* * *

— Что тут у вас? — Моэко тепло глядела на младшую сестру, спрашивая во множественном числе исключительно из вежливости.

— У отца только что был разговор, я переводила. Цель звонившего: передать нашему в пекинском аэропорту, чтоб ни на что не отвлекался.

Мужчины задумчиво смотрели на Хикару и ничего не говорили.

— Мне нужно знать что-то дополнительно? — уточнила старшая сестра.

— Чень звонил. Там в Пекине кое-что случилось, потом дам тебе видео посмотреть. У наших учёных на хвосте может сидеть китайская государственная служба.

Химэ вопросительно взглянула на младшего Годзё.

— Ни при чём! — мгновенно открестился тот. — Мы других эвакуируем, Мая-сама потом расскажет! В аэропорту Пекина — точно не к нам за помощью! Хотя приятно, что вы такого хорошего о нас мнения.

— В чём загвоздка? — мягко поинтересовалась Моэко у сестры, присаживаясь рядом.

— Я не уверен, что звонить на телефон Решетникова — хорошая идея, — к беседе дочерей присоединился отец. — Как и на телефон Уэки-сан.

— Почему?

— Предчувствие, — Миёси-старший неопределённо пошевелил пальцами. — Логически обосновать не могу, просто спиной чувствую.

— У меня есть решение, но я хочу, чтобы его видела ты, — попросила Хикару.

Под удивлёнными взглядами взрослых она уверенно придвинула к себе рабочий планшет отца. Тот встревоженно посмотрел на старшую дочь, Моэко коротко кивнула. Затем разблокировала гаджет известным ей паролем и придвинула к младшей:

— Работай. Я смотрю.

Сестра увереннно открыла две анонимные японские доски объявлений — 5ch и Suku*log:

— LINE в Китае ограничен, здесь быстрых вариантов больше.

Родитель, в современных коммуникациях плавающий, снова требовательно посмотрел в сторону старшей дочери. Та успокоила:

— Она всё делает правильно. Я понимаю и смотрю.

Наомото-младшая уверенно вбила сперва на одной доске, потом на другой:

「今、北京首都空港第3ターミナルにいる日本人はいませんか？ある人に伝えたい言葉があります。」

(«Есть ли сейчас кто-нибудь из японцев в Терминале 3 аэропорта Пекина? Нужно передать важное сообщение соотечественнику»)

— Опора на японский коллективизм, — пояснила дипломированный психолог сильному полу, поскольку Годзё-младший, судя по сосредоточенной физиономии, как и отец мало что понимал. — Они оба дремучие, — улыбнулась борёкудан ребёнку. — Пожалуйста, продолжай. Я бы и сама сделала так же, если бы додумалась быстрей тебя. Ты молодец.

Что дело касается Решетникова, Миёси-младшая старательно не думала.

Хикару оживилась над экраном (полагая, что никто этого не видит):

— В треде больше сотни, молимся. Авось кто-нибудь и рядом.

Моэко, которая внимательно наблюдала за её действиями, в следующую секунду искренне и добросовестно изумилась:

— Вот тебе везёт! — она приобняла ребёнка и боднула лбом в висок.

Та просияла и, старательно оставаясь серьёзной, довернула гаджет в сторону отца:

「はい、自分はいます。何をすればいいですか？」

(«Да, я здесь. Что нужно сделать?»)

— ответ появился если и не мгновенно, то очень близко к тому.

Оябун только начал врубаться, что происходит:

— Ух ты! Да ну! — он даже вперёд подался, чего обычно за ним не водилось — глава Эдогава-кай эмоций, работая, не демонстрировал никогда и никому.

Дипломированная психолог про себя улыбнулась: Хикару наверняка приняла за чистую монету. Миёси-младшая и сама бы поверила, не знай она родителя лучше.

— Пап, говори, что передать. — Кое-кого распирала гордость, но лицом младшая владела неплохо.

— В зале есть японец-хафу под сорок лет с молодой спутницей. Одеты в костюмы со значками Министерства иностранных дел Японии. С ними — потертый китаец. Японцам нужно передать… — отец незаметно подмигнул старшему ребёнку, диктуя текст младшему.

Моэко улыбнулась шире и на пару секунд отвернулась в сторону.

青いジャケットの男性…

(Мужчина в синем пиджаке…)

Ровно через три минуты в ответной строке появился красный плюс.

Миёси Мая, не чинясь, вытер рукавом лоб:

— Как в молодости, — пояснил он Годзё-младшему. — Какие-то пара минут, а килограмм веса долой.

Хикару скромно полировала ладонью коленку, её глаза сверкали.

* * *

— Вовремя, — констатировал Решетников Огихаре, провожая взглядом ещё одного японца.

Безымянный соотечественник по просьбе из Токио бросил свои дела, нашёл их в терминале, связал с Миёси. От компенсации за чужой разговор в своём роуминге земляк отказался.

— Ещё несколько минут — и он бы нас не нашёл, — согласился дипломат. — В ВИП его точно бы не пустили.

Ван делал сбоку отчаянные знаки, поэтому Ута сжалилась и продублировала по-английски.

— Если меня не выпустят и тормознут на границе, летите без меня. — Твёрдо заявил учёный, услышав перевод.

Посольский переглянулся с Такидзиро и тоже сменил язык на английский:

— Думаю, до такого не дойдёт. — Затем продолжил вообще по-китайски.

Лицо недавнего заключённого медленно разгладилось, он несколько раз как болванчик кивнул в такт чужим словам.

— Я вас провожу, — бывший сослуживец Решетникова