В дивизионе - Алексей Дягилев

Помахать кистенём у диверсов получилось. Машину они тормознули. И хотя у водителей был приказ никого не брать, но когда тебе в голову прилетает пуля, этот приказ выполнить не удаётся. Зато стрельбу мы услышали и ещё не закоченевший труп водителя на обочине обнаружили. На этом можно было и прекратить преследование, только лейтенант оказался упрямым и вычислив направление, в котором двинулся грузовик, мы рванули за ним на лыжах, причём прямо по шоссе. Дорога одна, впереди село, а там может быть КПП. Ну и нам любая тачка — попутка. И неважно в какую сторону она едет. Развернётся в случае чего. В принципе так и получилось. Встречную полуторку мы тормознули, растянувшись цепью поперёк дороги. Водиле ничего не оставалось, как только ударить по тормозам и остановиться. Так он и сидел, весь белый и вцепившись в баранку, пока Тихий не показал ему своё удостоверение и не задал вопрос.

— Какая машина тебе попалась навстречу?

— Газон, трёхмостовый. — Сразу ответил водила.

— Давно?

— Минуты две как. Прямо у меня перед капотом налево свернул.

— Разворачивай, догнать надо.

— Понял. — Заскрежетал коробкой скоростей он.

Пока Тихий разговаривал с водилой, я скинул лыжи и, забросив их в кузов, уселся рядом с шофёром. В кузове трясёт, а я недавно после ранения. Так что буду старшим машины, а лейтенант пусть командует подразделением. Остальные тоже времени зря не теряли и, заняв места, помогли забраться своему командиру.

— Поехали. — Командую я водиле, когда сверху забарабанили по кабине.

Развернувшись на широкой дороге, грузовик набирает скорость, и мы мчимся в ночи, распугивая редких пешеходов, перебегающих через дорогу. Хотя мчимся, это громко сказано, но летим мы на бешенной скорости, километров пятьдесят в час. Влетаем в какую-то деревню и с визгом покрышек, практически не снижая скорости, резко поворачиваем налево.

— Добавь, браток. — Когда мы выехали на прямую, как турецкая сабля дорогу, прошу я.

— Это можно. — Со скрежетом скоростной коробки переключает он повышенную передачу, два раза выжав и отпустив сцепление, после чего грузовик начинает набирать скорость, и мы мчится ещё быстрее. Судя по показанию спидометра — шестьдесят километров в час.

— Кого хоть ловите? — вцепившись в баранку, спрашивает водитель.

— Нарушителей уличного движения. Сейчас догоним и перестреляем всех нахрен.

— Я же серьёзно спрашиваю. — Обиделся шофёр.

— Я тоже серьёзно. Так что без стрельбы тут не обойдёмся. Оружие есть?

— Нет. — мотает головой водила. — Мы же в тылу, зачем мне оружие.

— Догоним хоть этих нарушителей?

— Если по трассе, то легко, у меня ж эмка, а не ашка. Да и порожняком я. А трёхмостовка только по грязи хорошо идёт, а скорости у неё нет. Вот недельки через две развезёт, тогда на грунтовку лучше и не соваться, толкать замаешься.

Водила не обманул, и вскоре впереди запрыгали огоньки, причём не от наших фар, а также послышался надсадный рокот мотора с подвываниями трансмиссии.

— Ниже пригнись, браток, а то не ровён час могут и стрельнуть. Та хоть машина-то? — достаю я «тешку» и готовлю к бою.

Стрелять из автомата с одной руки можно только в кино, а я не цирковая обезьяна, чтобы хвостом держаться. Увидев мои приготовления, водила утопил кнопку газа до полика и судорожно вцепился в руль. При виде цели азарт погони захватил меня целиком, и я даже стал давить правой ногой в пол, помогая машине разгоняться. Мои усилия не пропали втуне, дистанция начала сокращаться. А с крыши кабины короткими очередями застрочил пулемёт. Пока предупредительными, чтобы преследуемые остановились. Но те останавливаться даже не собирались, и в ответку начали стрелять в нас. Вот только уже не предупредительными, а прицельным огнём. Во всяком случае, вспышки от винтовочных выстрелов я увидал. И даже как будто пули, пролетающие рядом.

— Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут, проклятые! — в азарте кричу я, высунувшись в приоткрытую дверь и привстав на подножку.

— Дальний включи! — усаживаюсь я на место и поворачиваю голову к водиле. И только потом соображаю, а то ли я сморозил.

Но тем не менее водитель даже не удивился и переключил свет. Фары стали гореть чуть ярче, хотя до галогенок им было далеко. Но чего ещё можно ожидать от шестивольтового электрооборудования. Дистанция сокращается ещё больше, видно как трассеры от пулемётных выстрелов впиваются в борт и гаснут в кузове удирающего грузовика с диверсантами. Всё-таки я не выдерживаю, открываю дверь, становлюсь на подножку и, держась левой рукой за стойку, выпускаю в убегающих весь магазин. После чего снова падаю на сиденье.

Неожиданно лобовое стекло осыпается, и водила резко нажимает на тормоз. Я не вылетаю из кабины только потому, что машина пошла ещё быстрее.

— Не тормози! Сникерсни! — ору я на водилу, выбив прикладом остатки стекла и снимая автомат с предохранителя.

А вот теперь поработаем, давлю я на спусковой крючок, выстреливая весь барабан несколькими длинными очередями и целясь в кабину грузовика. И хотя скорость сближения снизилась, зато дистанция сократилась уже до сотни, а может и меньше метров. Водила всё-таки смог взять себя в руки, тормозить перестал, зато переключился на пониженную передачу. Двигатель заработал ровнее, но дистанция между нами и преследуемыми перестала сокращаться, да ещё и передний автомобиль начал вилять.

— Не ссы, ровнее держи. — Советую я водиле, поменяв магазин, и стреляю короткими, злыми очередями уже по пассажирам в кузове. Пулемёт же на крыше кабины тоже не замолкает, и результат не замедлил сказаться. Передний грузовик неуверенно завихлял, и впечатался мордой в сугроб на левой обочине, после чего его развернуло поперёк дороги, и он окончательно остановился и заглох.

— А вот теперь тормози. — Хлопаю я по плечу водилу и заряжаю уже третий кругляш. Этот последний. В вещмешке есть ещё два, но он в кузове.

Шоферюга нажимает на все две педали и, варьируя двигателем, пытается остановиться. А когда скорость снижается, до приемлемой, дёргает ещё и ручник. Индиана Джонс ногой об колесо затормозил бы быстрее. Так что выпрыгиваю из машины прямо на ходу и удачно приземляюсь в кювет. Хотя кюветом он станет когда снег растает, а сейчас это метровый бордюр из слежавшегося снега и льда. Это уже не шоссе, а обычная грейдированная грунтовка, сеть которых проложена по всему Советскому Союзу. А вот теперь уже не