В дивизионе - Алексей Дягилев

Глава 10

Отступаю по коридору в дальнюю комнату или зал, взводя по очереди затворы пистолетов. Один «вальтер» в левом кармане, второй в руке, так что десяток наверняка уложу, если меня не закидают гранатами. Дверной проём расположен удобно, за ним я и укрываюсь, направив на входную дверь правую руку с оружием. Я ожидал, что позвонят и противный голос начнёт орать — «Откройте, вы нас заливаете!». Но нет, решительный и громкий стук в дверь, взвожу курок и… На голову мне обрушивается потолок, яркая вспышка в мозгу, и я проваливаюсь в темноту, услышав сквозь затухающее сознание громкий выстрел…

Не знаю, сколько я провалялся, но в сознание начинаю приходить медленно, причём не понимая, где я нахожусь. Сначала почувствовал запах. Затем ощутил твёрдую поверхность, на которой лежал, ну и слух стал постепенно возвращаться ко мне. От оружия меня избавили. Во всяком случае ни в руке, ни в кармане шароварных штанов ничего не было. Хотя руки и не связаны, что уже в плюс. Ноги тоже свободны. Зато состояние-нестояния ощущается даже лёжа, так как голова в области затылка и темени сильно болит. Лежу я, судя по запаху, в комнате. В кухне по другому воняет. Стараюсь не показать, что очнулся, весь обратившись в слух, буквально нутром ощущая, что в помещении кто-то есть.

— Вставай уже. Я же вижу, что ты очнулся. Веки задёргались. — Слышу я чей-то знакомый голос, но никак не могу вспомнить, откуда я его знаю.

С трудом разлепляю глаза, а так как лежал я на боку, то первое, что увидел, это сапоги, стоящие в двух метрах от моей головы. Стояли они не одни, а как в анекдоте про магазинного вора — Чебурашку, в них кто-то был. (- Ген, сапоги берём? Берём. А в них мусор. Так вытряхни. Как же я его вытряхну, если он меня за уши держит?) Вот и эти прохоря были на ком-то надеты, и этот кто-то сидел на стуле возле окна. Помогать он мне не спешил, но и не мешал, так что всё сам. Отталкиваюсь руками от пола и, привалившись спиной к кожаному дивану, утверждаюсь на пятой точке. И когда комната перестала крутиться вокруг меня, аккуратно ощупываю шишку на темени и разглядываю собеседника.

— Саид? А ты как здесь оказался? — слегка удивляюсь я.

— Стреляли. — Невозмутимо отвечает он. — Только я не Саид. Оперуполномоченный Саидов. — Представляется он.

— Помощник командира взвода — сержант Доможиров. — Представляюсь в ответ я, упомянув должность и звание. — Извиняюсь, но встать пока не могу, а то тут сильно штормит.

— Да ладно. Сиди уж. И расскажи мне, что тут произошло. — Разрешает Саид.

— Я бы рад рассказать. Вот только после того, как мне на голову упал потолок, я на минуточку потерял сознание, а когда очнулся, увидал повара Саида, который представился оперупалнамоченным. — С паузами произношу я предполагаемую должность бабая. — А докУменты не предъявил.

— Ну смотри. — Привычным жестом вытаскивает он из кармана своё удостоверение и в раскрытом виде показывает мне.

Сличаю фотографию с оригиналом, фамилию с именем, а печать… А вот печать сличать не с чем, но она подтверждает, что документ настоящий, а не какая-то липа. Хотя в этом меня больше убедил привычный жест, ну и номер удостоверения я запомнил на всякий пожарный.

— Теперь будешь говорить? — спрашивает Саидов.

— Буду. А про что?

— Начни с самого начала.

— Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари: Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава; Аминадав родил… — Начинаю я с самого начала талмудить Евангелие от Матфея наблюдая за реакцией правоверного мусульманина, который с удовольствием уплетал свинину. Дальше я сам не помнил, поэтому сделал театральную паузу.

— Продолжай, что ты остановился? Очень всё это занимательно и интересно. — Зевнув, подначивает меня невозмутимый Саид.

— Об этом можно было бы рассказывать бесконечно, — но что вас конкретно интересует, товарищ Саидов? — заканчиваю я балаган, видя, что опер на это не ведётся.

— Всё, начиная с нападения на «остров». — Определяет он рамки.

Так что рассказываю почти всё, как было, за исключением некоторых деталей и подробностей, пока меня не заставили всё это написать.

— … а потом мне на голову упал потолок, и дальше я ничего не помню. А ещё я хочу пить. — Решаю проверить, добрый это, или злой следак.

Саид ушёл за водой в кухню, а я кручу головой, осматривая помещение, насчёт всяких непонятностей. Хотя кто-то же меня саданул по башке, — а вот кто? Неужто Светка? За спиной у меня только она была. А спрятаться здесь постороннему абсолютно негде. Межкомнатная дверь, рядом с дверями сундук, напротив окно, под окном круглый стол и пара стульев, диван у стены, на который я опираюсь, у противоположной стены железная кровать с фигурными спинками, этажерка с книгами и торшер. Так что всё как у Штирлица. (Лампа горела, но света не давала. Штирлиц выключил лампу, но Света так и не дала.) Зато мне дала, разделочной деревянной доской по голове. В логике мне отказать трудно, так как эта доска с удобной ручкой валяется посреди комнаты. Хорошая бля такая, изо всего леса. Крепкая, даже не сломалась, а вот Рауш-наркоз получился славный. Про Рауш-наркоз я от нашего фельдшера ещё в армейке услыхал. Ходил он по части с лечебным резиновым молоточком и предлагал всех полечить. У неврологов ещё такой есть, с иголочкой на другом конце. Вот только у прапорщика Аброськина молоток был немного другого размера, плиточники с помощью такого тротуарную плитку кладут и уплотняют. Вот он им и предлагал успокоить особо буйных или полечить, когда дежурным по части заступал.

Сидор мой валяется под стулом, оба вальтера лежат на столе. Вот только дёргаться за ними нет смысла. Не факт, что они заряжены, да и Саидов не такой простодырый. Наверняка мою реакцию проверяет, оставив в помещении без присмотра. Но у меня если честно, дёргаться и желания не возникает. Особенно после предательства Светки. Так что пусть всё идёт своим чередом, достало это уже меня до печёнок. Скорей бы на фронт. А Светку видать нам специально подставили, причём местные же гебисты и разыграли спектакль. Значит переиграли они группу Васина, подставив своего агента. Получается три структуры из