Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

и еще место над головой оставалось. Вдоль стен палатки стояли две раскладушки, около каждой из них армейский ящик. Не представляю, как это можно было притащить сюда в лес вручную. Значит, где-то у них есть транспорт, ну или пару десятков рабов-носильщиков.

В палатке на меня посмотрели двое, одного я узнал сразу – это был тот самый командир четверки, крутившейся около “моего” домика. Второй был совсем пожилой седой мужчина, в джинсах и коричневой клетчатой рубашке, немного нелепо заправленной в джинсы. У первого было две кобуры, под каждой рукой – в лесу он был в куртке, и я оружия у него я не увидел. У второго на спине висело охотничье ружье, с длинным стволом и красивой резьбой на прикладе.

– Проходите. – ко мне обратился узнанный мной военный, второй молчал. Рук мне никто не протягивал, потому я просто сделал пару шагов вперед, и молча смотрел на них.

– Вас задержали около нашей территории. Мы сейчас обязаны проверять всех подозрительных людей. Кроме того, у вас было оружие, пистолет. Как он к вам попал?

– Я уже объяснял тому, кто меня привел.

– Значит, объясните еще раз, нам.

– А можно спросить, кому это – вам?

– Я оберст-лейтенант Грюнер. Это мой помощник, герр Антон Кнолль. – военный показал рукой на стоящего рядом пожилого мужчину, тот коротко кивнул. – Ваше имя можно узнать?

– Я Андрей Кранц. Я вообще из России, но живу и работаю в Германии уже несколько лет. Как я и говорил вашему… подчиненному, который меня сюда привел, мы с женой приехали в Миттенвальд, отдохнуть, когда начался этот ад. Мы были в отеле, началась драка с… психами. Меня столкнули с лестницы, упал, вырубился. Вот, на голове до сих пор ещё дырка присутствует. Потом очнулся, прошла явно пара дней, никого из живых рядом со мной небыло. Пошел искать жену, по дороге в лесу увидел перевернутую машину, около нее два трупа. На одном из них был пистолет, я его забрал. Потом пошел дальше, думал дойти до границы, там искать, ну и в лесу меня остановили.

– А в каком отеле вы были, когда все началось? – как бы невзначай спросил военный, до этого меня внимательно слушавший.

– Отель Бихлерхоф. – я хорошо знал этот отельчик, пару раз там останавливался.

– Хорошо, мы проверим. А машина, перевернутая – она где была?

– Мне сложно объяснить, могу на карте примерно показать. У вас есть карта?

– Покажите, – оберст-лейтенант взял сложенную карту, развернул ее на столе. Карта была более подробная, чем атлас, с какими-то пометками. Я нашел сначала Миттенвальд, потом нашел тот поворот, на котором мы слетели вниз.

– Вот тут. – я довольно точно показал место. – Машина видимо сорвалась с дороги, и лежит внизу, на крыше. Её с дороги не видно совсем, но следы хорошо видны.

– И там два трупа?

– Да, оба около машины.

– Опишите, пожалуйста, обоих.

– Я сильно не рассматривал – все время боялся, что на меня нападут. Один был одет в военную куртку, и в военные брюки. Его закололи ножом, ударили несколько раз. Нож остался в груди. Второй был какой-то грязный, лежал рядом, странно – как будто голова свернута.

– И что вы там делали?

– Я искал, что может быть в машине. Нашел вот атлас, нож в бардачке, и пистолет. Больше ничего.

– И дальше?

– А что дальше? Дальше я шел сюда, и ваш человек меня остановил.

– По дороге что-то странное видели? Может, каких-то людей ещё? – это спросил уже херр Кнолль.

– Нет, никого. Было все тихо, я даже вашего человека не заметил.

– Если бы вы его заметили, было бы плохо. – выдал Грюнер. – Вы в общем-то все складно рассказываете. Но вы уверены, что не останавливались в лесу? Где-то на привал?

– Нет, я не останавливался. Мне до темноты хотелось дойти до границы, но сейчас уже вряд ли успею…

– А зачем вам к границе обязательно?

– Я же объяснял, я жену ищу. Оттуда, – я махнул рукой в сторону Крюна, – как только началось все, приехало несколько машин. Говорили о пробке на дороге, об ужасах, советовали бежать. Если моя жена спаслась, то она наверняка поехала в сторону границы.

– Вы так уверены, что она спаслась?

– Послушайте, я устал. – мародерами эти люди точно не были, и я решил давить на больные для всех немцев места: на сознательность и права человека. – Вы меня задержали, привели сюда. Я уже не успеваю никуда дойти до темноты, а тут может полно психов вокруг. Я ответил на все ваши вопросы, все что видел и знал рассказал. Вы отняли у меня оружие, которое я нашел, не украл. И вы ничего не объясняете в ответ. По вашему это правильно?

Грюнер смотрел на меня несколько секунд, и только потом начал говорить.

– Сейчас никто не может понять, что правильно, а что нет. Наш часовой мог вас вообще застрелить. Но мы стараемся придерживаться хоть какого-то порядка. Нас тут немного, а люди попадаются разные. Есть нормальные, а есть и не очень. Насчет вас пока непонятно, к какой категории вы принадлежите. Мы вас оставим у себя, пока не выясним правдивость вашего рассказа. Если все правда – вы можете идти куда захотите. Оружие не ваше, и оставить вам я его никак не могу. Тот погибший, который в военной куртке, был из нашей части, мы его искали. Есть теория, что его выследили на разведке, и убили. Мы видели следы одного из потенциальных нападавших, но там следы спортивной обуви, а не туристических ботинок, хотя тоже большого размера. У вас какой размер?

– Сорок шестой. А где вы видели следы?

– Не важно. Повторюсь, мы проверим все, что вы говорите. Если нашего бойца закололи ножом, то это должен быть опасный соперник. Наши бойцы все подготовленные люди.

Я решил придержать при себе версию про психа с оружием, это только внушит недоверие к моему рассказу. Единственное слабое звено, которое есть в моем изложении событий, это отель. Если вдруг отель не разграблен, и там есть люди, то они конечно ничего не подтвердят. И тогда меня поймают на вранье. Ну или если найдут сумку, но это очень вряд ли, уж очень хорошо она спрятана, да и от домика неблизко. Нет, все равно от этих вояк надо бы уходить. Зачем вообще они проверяют людей? Выполняют задание начальства? Почему тогда прячутся в лесу? Наоборот, им надо было бы быть на виду, ведь с таким количеством человек и оружия они легко перестреляют даже толпу психов. Нет, что-то мне не