Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

– Вы голодны? – неожиданно спросил Грюнер

– Да, очень – честно ответил я.

– Вас проводят и накормят. Завтра утром мои люди проверят ваш рассказ, и если все окей, то мы вас отпустим. Ваша сумка пусть пока останется здесь, у нас. переночевать вас тоже определят, не волнуйтесь.

Ага, отпустите, спасибо. А если всё будет не нормально? Видимо, ответ очевиден. Мы вдвоем вышли из палатки, Грюнер отозвал стоявшего рядом солдата в сторонку, что-то сказал ему негромко, так, чтобы я не слышал, дал указания, и ушел в палатку, махнув мне рукой. Солдат подошел ко мне, и жестом предложил следовать за ним. Почему-то ожидал увидеть в солдатах совсем молодых пацанов, восемнадцати-девятнадцати лет, но тут все были постарше, на вид не моложе двадцати пяти. Впрочем, армия в Германии профессиональная, и отбор туда повыше, чем во многие вузы – платят хорошо, служба считается престижная. Кто может – старается на службе задержаться. Потому и совсем молодых парней в армии далеко не большинство, и службой своей все стараются дорожить.

Мы обошли “командирскую” палатку, и я впервые получил возможность спокойно разглядеть импровизированный лагерь. Помещался он на поляне метров двадцать – двадцать пять в диаметре, с одной стороны у поляны была практически отвесная стена из скал, со всех других – лес. Дорога отсюда не просматривалась, но должна была быть совсем недалеко. Речка слышалась по шуму воды, буквально рядом. Посмотрел в том направлении, где шумела вода, и разглядел среди деревьев несколько армейских грузовиков, закинутых маскировочными тентами и ловко спрятанных в лесу. Ага, значит дорога совсем рядом, эти большие тяжелые машины хоть и обладают серьезной проходимостью, но по лесу они вряд ли далеко проедут. Теперь понятно, что база достаточно мобильна – у грузовиков откинуты задние борта, кузова пусты. Пожалуй, свернуть лагерь они смогут довольно быстро, если будет такая цель. Вообще же лагерь большим не выглядел – палаток семь я всего насчитал, из них одна “командирская”, пять одинаковых палаток на несколько человек, и одна явно “подсобка/кухня”: большая палатка, с одного бока открытая полностью. Внутри стояло несколько складных столиков и стульев, сейчас пустующих, и стальная кухня-шкафчик на колесиках. Меня проводили прямо к одному из таких столиков. Из прикрытой части палатки вышел солдат в камуфляжных брюках и бежевой футболке, скорее всего исполнявший тут роль повара. “Надо накормить, оберст-лейтенант распорядился”, сообщил ему мой провожатый. Повар окинул меня равнодушным взглядом, потом ни слова ни сказав пошел куда-то палатки, к передвижной кухне. Из ящика он выудил железную тарелку, вилку, потом открыл один из двух котлов кухни – оттуда несильно пыхнуло паром. Достал большую поварешку, и ловко положил мне полную тарелку макарон с мясом, такое блюдо я с детства называл “макароны по-флотски”. Поставил тарелку передо мной, пододвинул простую пластиковую поллитровую бутылку с водой. Чуть не захлебнувшись слюной, я только сейчас осознал, насколько я голоден. Опять же, старался есть медленнее, сдерживать себя. Сейчас надо подумать, что дальше.

– А кормят тут лучше, чем вам приходилось питаться в последнее время, скорее всего. – ко мне совсем неслышно подошел тот самый пожилой герр Кнолль, и присел за мой столик.

– Да уж, намного. – я уже почти доел, и вновь обрел способность разговаривать.

– Вы понимаете, ничего личного. Люди действительно разные. Появились и грабители, и убийцы. Не говоря уж о заболевших. Приходится быть осторожными. – развел руками мой собеседник.

– Да я все понимаю, сам все видел. Заболевшие, вы сказали… А известно уже, что за болезнь такая?

– Не особенно. Связь до сих пор не налажена. Радио работает, конечно, но принимает недалеко. И к сожалению – принимать нечего, никто ничего не передает. Спутниковая и мобильная связь как вырубилась, так ее и нет.

– А вы тоже из армии?

– Нет, мы с Хенриком – он махнул рукой на командирскую палатку, явно имея в виду Грюнера, – соседи, он живет в соседнем доме. Ну и когда началось все, я сразу не раздумывая к нему в часть поехал. По дороге пришлось себе путь практически прокладывать на машине, из-за этих заболевших. Хенрик человек серьезный, и пытается организовать порядок тут.

– То есть, он сейчас не на миссии? Я думал, правительство организует поиск выживших…

– Про миссии ты лучше у него спрашивай, если он расскажет. Правительство. Не факт, что вообще есть еще правительство.

– Значит все серьезно. Много заболевших?

– Очень. Выглядит, что уже больше, чем не заболевших. И что интересно – вроде бы люди не одновременно заболели все. Некоторые спрыгивают с катушек уже через день-два после начала, а выглядели до этого вполне нормально.

– Ого… Это получается, что в этом лагере теоретически сейчас кто-то вот так вот свихнуться может?

– Теоретически наверное да. Правда, мы уже несколько дней вместе, пока таких случаев небыло. Нападали несколько раз одиночки, один раз пыталась группа пробиться, человек пять, но отбились, без потерь.

– Что-то я выстрелов не слышал…

– Мы были ближе к Мюнхену. Пытались туда пройти, думали, что там лучше. Но вот что я тебе скажу – там как минимум все то же самое. И оттуда люди бегут. Я так думаю, что сейчас нигде ничем не лучше. Пока мы решили остаться тут, а дальше Хенрик решит, что да как.

– Моя жена могла уехать в сторону перевала, в Австрию. Есть подозрение, что на шевроле, с прицепом-трейлером сзади, такой стоял на стоянке около отеля, но когда я очнулся, его там не было. Не видели ничего подобного на дороге?

– На двойке куча машин, но людей в них нет. Живых людей. А вот психи попадаются. Насчет трейлера – да куча трейлеров, и мимо порой проезжали, мы всех не останавливали. Может и твоя жена уехала.

– А границу перекрывали?

– Я так думаю, что некому было перекрывать, даже если и хотели. Хаос сейчас куда больше, чем ты себе представляешь. Мир сошел с ума, нормальных людей мало.

– Тем не менее вы всех останавливаете, проверяете.

– Всех – это сильно сказано. У нас вчера два человека пропали, из дозора. Вот и ищем, сейчас каждый человек на вес золота. А ты вообще почти мимо нас шел, нужно было проверить.

Я задумался, собирая оставшиеся макароны по тарелке. Выходит, что Австрия совсем не панацея, если верить моему собеседнику. А смысла ему меня обманывать я не вижу. Аня впрочем об этом могла не знать, если не встретила никого осведомленного. Что для меня меняет полученная информация? А ничего. Так же надо добраться до Шарница, а там уже искать следы