Сын Тишайшего 7 - Александр Яманов

образца моего мира. Слишком мало времени прошло с момента раскола. Да и я неплохо потрудился, не дав распространиться учению глубоко внутрь страны. Но их достаточно. Многие осели на Волге, занявшись торговлей и мануфактурами. С учётом того, что староверы живут общиной, им легче конкурировать с семейным бизнесом обычных купцов и заводчиков. Для этого есть Тайная канцелярия, которая периодически бьёт по рукам желающим создать свои небольшие монополии.

Но всё равно люди участвуют в строительстве русской экономики. Удар по религии автоматом затронет все сферы деятельности страны, изрядно её ослабив. В армии раскольников тоже хватает. Да и многие бояре с дворянами тайно поддерживают старые обычаи.

Я всегда с недоумением и смятением относился к отмене Нантского эдикта Людовиком XIV. Поспешное решение принесло колоссальный ущерб Франции, усилив её врагов. В этой реальности добравшиеся до России гугеноты уже принесли нам огромную пользу во всех отраслях от культуры до производства. И я меньше всего хочу подобной глупости для своей страны.

Снова всё упирается в стойкость общественной конструкции. Если она будет недостаточной, то все мои достижения быстро похерят.

Ещё надо признать, что я потерпел первую крупную неудачу. Столько лет потрачено, но мы пришли фактически к нулевому варианту. Обидно и бесит. А сделать ничего нельзя.

— Ступай, отче, — отпускаю патриарха. — Встретимся на поминальной службе. Завтра как раз девять дней.

Иов перекрестил меня и вышел из кабинета. Я же остался наедине с невесёлыми мыслями.

Глава 9

— Я боюсь!

Гаша устроилась у меня на груди, щекоча лицо своим пушистыми волосами. Прижимаю к себе желанное тело и зарываюсь в непокорной каштановой копне.

Я приехал сегодня днём, не заезжая в Воронеж. Всё потом. Чиновники и генералы никуда не убегут, а каждый день без любимой женщины и детей просто угнетает. Тут ещё гибель Ивана.

Поэтому после поминок мой кортеж сорвался на юг, не обращая внимания на сильные морозы. Не было сил оставаться в Москве. Понимаю, что такой поступок попахивает трусостью и семье брата тоже тяжело. Но в столице и даже Коломенском стало трудно дышать.

А здесь моё состояние сразу нормализовалось. Стоило увидеть Агафью, снова утонуть в бездонных глазищах, обнять её, как все тревоги куда-то улетучились. Полдня я провёл со Славой и Олей. Дети поразительно похожи на мать, разве что оба светловолосые в меня. Сыну уже три, а дочери полтора. Радует, что оба растут крепкими и здоровыми. Понятно, что у малышей лучшее медицинское обслуживание в стране. Но меня всегда беспокоила мысль о генетических отклонениях потомков Алексея Михайловича и Марии Милославской. Ваня же умер из-за этого. Мой организм тоже особым здоровьем не отличается, а держится больше на микстурах, физкультуре и силе воли.

Обычную для XVII века младенческую смертность тоже никто не отменял. Например, четверо из моих племянников умерли, не дожив до пяти лет. Далее дети как-то более живучие. Естественно, можно погибнуть от несчастного случая, как Вова. Но сейчас речь о физиологии. Пока бог дал мне толику счастья, сохранив детей от любимой женщины. Она точно заслуживает благоденствия. Это на царе Фёдоре негде клейма ставить.

Наш ужин плавно перешёл в спальню, где мы оторвались, компенсируя долгую разлуку. Вот мы лежим, совершенно обессилив, и вдруг Агафья огорошивает меня своими страхами.

— Есть какие-то основания? Или на тебя снова криво посмотрела какая-то местная помещица? — начинаю успокаивающе поглаживать ещё влажную спину своей женщины.

В ответ раздаётся грустный вздох. Добавить света, что ли? Мы поставили керосиновую лампу на минимум. Гаша до сих пор немного стесняется заниматься любовью при свете. Если на улице день, то она обязательно задвинет шторы. Забавно, но это не касается бани, где мы вполне спокойно паримся вместе. Вот такая странная позиция.

Сейчас я просто хотел посмотреть в её глаза, дабы поддержать и понять серьёзность опасений.

— К взглядам и шёпоту всяких клуш мне не привыкать, — фыркнула Агафья.

Оно понятно. У моей зазнобы есть свой круг общения, состоящий из нескольких дворянок и княгини Бельской. За что последней огромное спасибо. Желающих приблизиться к любовнице царя хватает. Времена другие, но люди особо не меняются. Однако Гаша старается держать дистанцию и общается с проверенными людьми, хотя не сторониться воронежской жизни. Она любит театр, где кроме спектаклей устраиваются различные постановки. В том числе благодаря её деятельности. Госпожа Гавловская оказалась большой поклонницей пения, создав под моим чутким руководством первый русский хор, исполняющий народные песни. На самом деле они никакие не народные, в лучшем случае — ремиксы. Остальное — стихи наших поэтов и кое-какие вирши из будущего. Зато получилось оригинально и главное — уникально. Пока в России никто не может предоставить на суд публики что-то похожее.

В общем, Агафья ведёт вполне себе насыщенную жизнь, растит детей и особо не тужит. И вдруг такой поворот. Ранее она о боязни не говорила. Понятно, что мы обсуждали тему моей семьи. Куда без этого? Но вроде сошлись во мнение, что пусть всё идёт по-прежнему. Красавица вроде успокоилась после посещения усадьбы Натальей. В какой-то мере визит сестрёнки придал официальный статус нашим отношениям. Если можно так выразиться, конечно. У Анны своё мнение на этот счёт, но оно никого не волнует.

— Предчувствия у меня нехорошие. Не знаю, как правильно объяснить. Когда пришли вести, что твой брат умер, то меня будто молнией ударило. Прости, что думала только о детях, — Гаша перешла на шёпот. — Ведь без тебя нам не выжить. Я готова заплатить за свои грехи. Но дети…

— Счастье.

— Что? — Агафья подняла голову, пытаясь разглядеть моё лицо в потёмках.

— Платить придётся за всё. Если не при жизни, то на Божьем суде. Только мы с тобой счастливы. Грешны или нет — неважно. И не людям нас судить. Стоит покопаться у большинства в ларях, там такие скелеты, аж страшно, — произношу с усмешкой. — Поверь, я знаю. Касательно жизни детей после моей смерти, то не бойся. Кое-какие меры мною предприняты.

— Наталья? — робко спросила Гаша. — Но твоя… Анна не простит. И прошу, даже не говори о смерти. Я боюсь ещё больше.

— Мой сын всё-таки правильно воспитан. Заодно я обговорил всё с сёстрами. Никто детей не тронет. Но все мы смертны, и наши судьбы в руках провидения. Поэтому об этом лучше просто не думать.

Некоторое время молчу, снова прижав подругу покрепче.

— Есть один выход, который решит все сложности. Я отправлю жену в монастырь и женюсь не тебе.

— Не смей! — Агафья подскочила на кровати, уперев в меня кулачки. — Это мерзко!