О дивный чуждый мир - Анна Ледова

– Да сколько можно! Нет! Вы мне абсолютно безразличны как мужчина!

– Ох, Аримантис вей Дьечи, а вот сейчас обидно было…

– Боги, да как вы умудряетесь говорить о серьёзных вещах, но тут же мешать их с вашей этой несдержанностью! Дело ведь в этих порталах?

– Очень легко – вы сами к тому вынуждаете… Да, Аримантис вей Дьечи, в них. За последние три дня я узнал много любопытного. Портал в моём замке и в доме мэра Кнокписа – не единичные случаи.

Римми замерла.

– Не везде случались такие явные прорывы, как на моей кухне. Где-то, как у Кнокписа, просто вылезло что-то непонятное. Где-то понятное, но всё равно странное. В местах скопления народа проще всего отследить необычные происшествия. А слушать я умею, поверьте… И умею успокоить с помощью ментальной магии. Вы уже видели её в деле. Так вот, за последние четыре дня я выявил как минимум десять точек прорыва.

– Боги… – ошеломлённо прошептала Римми.

– Пока все они блуждающие. Нестабильные. Но тенденция ясна – это происходит всё чаще. И что бы вы себе там ни надумали, Аримантис вей Дьечи, но сейчас я абсолютно серьёзно предлагаю вам держаться меня. К чёрту все эти ваши поездки по деревням. К чёрту ваше целительство. Сейчас у нас другие приоритеты. В идеале я бы хотел, чтобы вы ко мне переехали. Если кто и сможет защитить Рате-Скуоль от вторжения, так это два мага, что будут постоянно держаться вместе.

– А ещё будут держать друг друга в тонусе в постели? – иронично заметила Римми. – Хорошая попытка, нейр Мортестиг. Но нет.

– Я вас против воли и пальцем не трону, – его ладонь окуталась магической клятвой. – Хотя откровенно желаю вас и не считаю нужным это скрывать. И, разумеется, не стану сопротивляться вашему страстному напору, если что… У вас будет комфортная комната, вкусная еда и полная свобода действий. Можете даже принимать страждущих в моём замке, я выделю вам рабочий кабинет. А я буду тосковать по ночам в одиночестве, но когда случится что-то из ряда вон выходящее – а оно случится, я уверен – вы будете рядом и поможете. Так что, Аримантис вей Дьечи? Дадим этим наседкам ещё один повод для сплетен?

Римми пристально смотрела на нейра. Вот когда он шутит, а когда нет? Сейчас вроде бы нет. Клятву дал, что не тронет. Впрочем, клятва не избавит её от его шуточек. Ведь и так пальцем до сих пор не тронул, а Римми при каждой встрече чувствовала себя так, будто над ней изощрённо надругались. И самое страшное – Римми немножко нравились эти игры, в чём самой себе особенно сложно было признаться.

Но… так легко согласиться? Повестись на уговоры этого демона во плоти? Переехать к нему? Он же её в покое не оставит. Но с другой стороны… Нейр охотно делился магическими знаниями, которых в универе не получить. Объяснял, направлял. Высший маг, одно слово. Незаменимый практический опыт. Опять же, эти странные прорывы. Ей до чёртиков хотелось быть в курсе всего, что происходит, но не имея таких возможностей в городе, как у нейра…

– Ваши губы хотят сказать «да», Аримантис вей Дьечи, – словно в саму голову залез мужчина. – А глаза испуганно ищут причину отказать мне. Из соображений нравственности, морали, воспитания… Или какие там ещё глупости так и не смогла искоренить в вас столица. Давайте так: вы сейчас смущённо промолчите, а я расценю это как согласие.

От того, как легко нейр считал её настроение, Римми действительно не смогла выдавить из себя ни слова.

Но всё же отрицательно мотнула головой.

Правда, не слишком уверенно.

Анничка

Против железной логики мужа Анничка никогда не могла выстоять. У невозмутимого Макса всегда находились для неё аргументы, объяснения и правильные слова. Муж водил её по кухне за ручку, как маленькую, попутно комментируя всё своим спокойным голосом.

Окно на месте. Следов взлома нет. Даже если теоретические злодеи смогли бесшумно выставить раму, а затем вставить обратно, то герметик был бы свежим, этому же несколько месяцев. Опять же, пыль от таких монтажных работ… А тут чисто. Анничка ведь очень хорошая хозяйка. И у акации под окном ни веточки не сломано.

Дальше. Варенье стояло на полу. Умный дом раз в неделю проводит проверку всех систем. Пяти минут интенсивного нагрева пола вполне могло хватить, особенно если мадам ди Монниц, свекровь Аннички и мать Максимилиана, вновь забыла простерилизовать крышки. На это Анничка даже отвечать не стала. Она готова была терпеть батарею этих никому не нужных закруток, что преподносились ей, неумехе, как дары божьи, да хоть весь дом ими заставить, лишь бы не видеть больше саму мадам.

Веста легко активируется от громкого хлопка в ладони, что муж продемонстрировал тут же. Макс настроит её, чтобы подобных казусов больше не случалось.

Яблоко? Анничка, ну ради бога… Уже давным-давно выращивают айву и груши в форме яблок, как раз для тех, кто ностальгирует по ним. Хочешь, сама закажи такие? Фрукт, неотличимый от настоящего яблока, оказался червивым, так что пробовать его никто не рискнул.

Макс был убедителен. Как и в прошлый раз. А Анничка просто устала. Недавний переезд, большой дом, требующий постоянного внимания, уборка, готовка, мальчишки-сорванцы. А у Макса сейчас Проект, и ему отвлекаться от работы нельзя. А ещё до переезда были пять лет в просторной квартире мадам ди Монниц, где для всех находилось место и ласковое слово, кроме Аннички. И эти годы Анничка до сих пор не отпустила.

Пожалуй, даже усталость тут ни при чём. Анничка просто до сих пор не чувствовала, что она дома. У себя дома. Где ни одна высокомерная всезнайка больше не вправе ей указывать, что и как тут делать…

Макс, слава богу, понял, что супруга на грани нервного срыва. И через пару дней предложил забрать близнецов к свекрови на выходные, а жене дать возможность побыть одной. Раньше Анничка посчитала бы такое недопустимым эгоизмом: как это – спихнуть на мужа детей, провести три дня порознь с семьёй? Они ведь с Максом за время брака ни разу не спали в разных постелях… А потом поняла, что это не её мысли – об эгоизме и чувстве вины. Это её свекровь, мадам ди Монниц, сочла бы такое поведение позорным для любящей и послушной жены.

Так что Анничка только взглянула на любимого мужа с благодарностью.

И в первую очередь после отъезда семьи выбросила к чертям все уцелевшие банки с