Тартуга.Обратно в Хелл - Максим Алексеевич Антипин

стоит внедрить в повседневную практику. В мирное время большинство из них под запретом, поэтому здесь, на просторах Калакеана, где на многое закрывают глаза, их испытывали и опробовали. Рынок сам отбрасывал неудачные новинки, а то, что прошло проверку делом, получало огласку на территории всей Азиопы, Первородного материка и Багрового царства. В таком мире мы жили, и в нем нам нужно бороться за место под солнцем…

Подсчитав примерный ущерб, составив список, чего не хватает и чем необходимо разжиться в порту, Трон решил вновь встретиться с капитаном, доложить обстановку. Держа путь на верхнюю палубу, до его слуха донеслись вопли боцмана Смурфа. А если они начались, то ничего хорошего не сулили. Поднявшись наверх, абордажник понял, в чем сыр бор.

Почти все команда судна собралась на палубе: от безымянных до офицеров, вкупе с капитаном. Почти две сотни. Они смотрели на точку по правому борту, которая росла по мере приближения к ней. Расталкивая и просачиваясь между моряков, бритоголовый оказался у фальшборта рядом с Гар-заром, задумчиво смотрящим в подзорную трубу:

– Капитан, разрешите, отвлеку? – Говорил тихо и весьма вежливо.

– Не время. – Небрежно бросил в ответ одним уголком рта, обращенным к бравому члену экипажа.

– А когда оно появится? – Продолжал упорствовать, действуя предводителю на нервы.

– Ты не видишь что ли? – Взорвался стоящий рядом с Гар-заром Краболов, – прямо по курсу корабль, а ты со своими отчетами! – Старпом не мог не вставить свои три медные креветки в диалог.

– У меня нет подзорной трубы, а типичных белых точек, что характеризуют парус, я не наблюдаю. – Трон держал себя в руках, желая высказаться помягче, но чтобы звучало ой как жестко.

– Теперь есть. – Предводитель тартужан протянул ему свою трубу, – на, взгляни, скажи свое скромное мнение на этот счет.

Мореход молча взял протягиваемый предмет, поднес к правому глазу, стал изучать открывающуюся картину. Бриг, что качался на волнах в объективе подзорной трубы, в недавнем времени пережил весьма нехилую заварушку. Спаленная оснастка и такелаж, обугленный борт. От некоторых частей корпуса поднимался легких дымок. Пушки на сожженных лафетах лежали, не пойми как, покрытые толстым слоем гари. При внимательном осмотре можно заметить тела тех, кого пожар лишил жизни. Застывшие в причудливых неестественных позах. Именно в тех, в которых настигла жуткая смерть от жара и пламени.

– Твое мнение? – Капитан улыбался, – ты уже минуту глядишь в мою трубу. Я жду ответа.

– Третий пункт адмиралтейского контракта обязывает нас подойти к судну, обследовать, искать выживших. После занести все в судовой журнал, по заходу в порт доложить ответственному чину.

– Что ты несешь? – Старпом продолжал вмешиваться в диалог, повернулся к капитану. – Гар, какие выжившие? Там максимум головешки, не успевшие осесть на дно. Если они и есть, послушай, – понизив голос, Краболов нашептывал главарю морских разбойников, – они же могут рассказать о налете, который мы планируем! На Черные острова!

– Делаем, как сказал Трон. За работу, парни! – Взмахнул рукой, призывая действовать, – отдай трубу, и может, не зря ты вчера вечером самоуправничал. – Улыбнулся, пошел на капитанский мостик. Старпом затрусил за ним. Как только прибыли на место, Гар-зар остановился, развернулся к своему первому помощнику:

– Послушай, я ценю тебя, но решения принимать мне. Как и отвечать за них. – Не давая что-либо сказать, капитан продолжил, – и не надо показывать свою значимость тут, делай свою работу, а они пусть свою. Соглашение нас обязывает сделать это. Где гарантия, что какой -нибудь матрос или офицер не проболтается по пьяной лавочке, о том, как мы проплыли мимо? А? Совершить налет на Черные острова нам по-прежнему ничего не мешает, даже будь тут целая делегация. Я сумею объяснить в конторе наши действия.

Первый помощник молчал. После развернулся и пошел хандрить где-нибудь возле баков. Ничего, мы еще посмотрим, кто есть кто! Тем более он заприметил Арбуза, а ему точно можно присесть на уши. Первый раз получилось, и сейчас прокатит.

Пока Краболов вновь грустил, изливая душу офицеру, потягивающего новые порции рома, корабль на всех парусах спешил к месту происшествия. Буквально час спустя прибыли. Гар-зар приказал вплотную подойти к сгоревшему бригу, состыковаться с ним.

– Помещик. – Капитан подошел к абордажнику, дружески кладя руку ему на плечо, – присмотри за ребятами. Я знаю: тебе можно верить.

– Хорошо, но и остальным можно верить. – Помещик искоса посмотрел в глаза своего предводителя.

– Знаю, я безраздельно доверяю всем вам, но у них такие горячие головы… И они излишне, эмм, самостоятельны. Ты же, парень хоть куда! Спокоен, ответственен, холоднокровен. – Говоря подобное, предводитель тартужан загибал пальцы.

– Как скажете, капитан. – Помещик кивнул, направившись на помощь экипажу.

Подойдя к судну с правого борта, быстро пришвартовавшись, матросы с юнгами под предводительством абордажников занялись изучением останков брига, поиском выживших и уцелевшего имущества. В ряды исследователей затесалась и парочка улучшенных безымянных. Офицеры смотрели с борта корабля "ТАртуга", отдавая короткие приказания на расстоянии.

Обстановка вокруг царила весьма удручающая, я вам скажу. Обугленные, без парусов, мачты в количестве двух штук крепко стояли на своих местах. Пушки, коих на квартердеке находилось по двенадцать, провалились на спаленных лафетах и небрежно лежали. Из трюма поднимался легкий, быстро уносимый ветром дымок, несущий помимо запаха сгоревшей древесины, еще и жаркого. Жаркого из человечины. Ибо экипаж судна был внушительным, около сотни человек, да и как само судно: длиной порядка тридцати метров, шириной – девяти. Людские останки застыли в позах муки и страха. Температура, судя по всему, колоссальная, сжигала бедолаг в считанные мгновенья. Отличительной чертой, характеризующей все трупы, было следующее: самое обугленное место, прямо черное, находилось в области живота либо груди. Остальная поверхность тела выглядела не менее специфично. Лопнувшая во многих местах кожа с прикипевшей к ней клочками сгоревшей одежды. В местах разрывов виднелись пропеченные мышцы, покрытые хрустящей корочкой.

Складывалось впечатление, что огонь сначала проникал внутрь тел, а потом "пропекал" плоть несчастных. Осматривая погибших, приходило понимание: это не фаербол и не струя ручного пламени. Нечто иное испепелило их изнутри.

Элементы же корабля опалены в свою очередь таким образом, словно их поливали струёй огня избирательно. Точечно. Одним словом, локальный пожар, разведенный в той или иной части судна. Цель ясна: поскорее вывести его из строя, оставляя места для маневров.

– Да уж, – Князь носком сапога рисовал кружочки на уцелевших досках палубы. Красками ему служил слой пепла, сажи, а дощатый настил – холстом.

– Матросы! Проверить все от носа до кормы, облазить досконально палубы, вплоть до трюма. Все ценное к нам на борт, трупы и их останки сложить в одном