Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 - Ник Тарасов

— Да, так и есть, — подтвердил он.

— Это неэффективно, — сказал я. — Воздух подаётся неравномерно, давление скачет, температура в печи нестабильна. Нужно сделать постоянную подачу воздуха — например, от водяного колеса, которое приводит в действие большие меха или вентиляторы. Или ещё лучше — от паровой машины, если есть возможность.

Строганов смотрел на мою схему, качал головой:

— Паровая машина… Это сложно. Но водяное колесо — это возможно. У нас рядом река есть.

— Отлично, — обрадовался я. — Водяное колесо — простое и надёжное решение. Оно будет постоянно крутиться, приводить в действие большие меха или вентиляторы, которые равномерно подают воздух в печь. Температура будет стабильная, высокая — металл будет плавиться лучше, выход увеличится.

Я продолжал рисовать и объяснять. Строганов слушал, не отрываясь, записывал каждое слово. Я рассказывал о важности контроля температуры, о том, как правильно загружать шахту — смесь руды, угля и флюсов, о том, как следить за процессом плавки по цвету пламени и консистенции шлака.

— Четвёртое, — сказал я, — качество угля. Древесный уголь должен быть хорошо прожжённым, сухим, без примесей. Если уголь сырой или плохо прожжённый — он горит хуже, даёт меньше тепла, засоряет металл золой и смолами.

— Как проверить качество угля? — спросил барон.

— Хороший уголь — лёгкий, звонкий, — объяснил я. — Если стукнуть два куска друг о друга — они издают чистый металлический звук. Плохой уголь — тяжёлый, глухой, крошится. Ещё один способ — бросить кусок угля в воду. Хороший уголь не тонет или тонет медленно, плохой — сразу идёт ко дну.

Строганов кивал, записывая:

— Понятно. Ещё что?

— Пятое, — я задумался, вспоминая, что ещё может помочь, — шлак. Его нужно удалять правильно. Шлак — это отходы плавки, которые всплывают на поверхность жидкого металла. Если его не убирать вовремя — он попадает обратно в металл, ухудшает качество. Нужно делать специальные отверстия в боковых стенках печи на уровне, где скапливается шлак, и периодически выпускать его.

— У нас уже есть такие отверстия, — сказал Строганов.

— Отлично, — кивнул я. — Главное — следить, чтобы они не забивались, и удалять шлак регулярно, не давая ему накапливаться.

Мы ещё долго говорили. Я рассказывал обо всём, что знал о выплавке металла еще из кружков по минералогии в таком далеком XXI веке, адаптируя знания под реалии XIX века. Строганов слушал жадно, переспрашивал, уточнял. Я видел, что он по-настоящему заинтересован, что мои советы для него — не пустые слова, а реальная возможность улучшить своё дело.

Наконец я отодвинулся от стола, потянулся:

— Вот, пожалуй, и всё, что могу посоветовать в общих чертах. Если внедрите хотя бы половину из этого — увидите явные улучшения.

Строганов смотрел на исписанные листы бумаги с благоговением:

— Егор Андреевич, это… это просто бесценно. Я даже не знаю, как вас благодарить.

— Не за что, — отмахнулся я. — Просто попробуйте внедрить. Если будут вопросы — пишите письма, постараюсь ответить.

— А это… — он замялся, — это точно будет работать? Качество металла улучшится?

Я посмотрел ему прямо в глаза, говоря убедительно:

— Сергей Михайлович, я даю вам не теоретические выкладки, а проверенные методы. Обжиг руды, правильная конструкция печи, стабильная подача воздуха, контроль температуры и качества материалов — всё это напрямую влияет на результат. Если сделаете правильно — качество металла улучшится, выход увеличится, затраты снизятся. Гарантирую.

Барон выдохнул с облегчением:

— Спасибо. Я обязательно попробую. Сразу, как вернусь на Урал.

Мы допили чай, поели пироги. Строганов аккуратно сложил исписанные листы, спрятал во внутренний карман кафтана. Мы вышли из комнаты в общий зал. Захар уже допивал свой чай, увидев нас, поднялся.

— Ну что, Егор Андреевич, — сказал барон, протягивая мне руку на прощание, — ещё раз спасибо. Вы мне очень помогли. Если что понадобится — обращайтесь, я в долгу не останусь.

— Всё в порядке, Сергей Михайлович, — ответил я. — Удачи вам с заводами.

Мы попрощались. Барон направился к своему номеру, а мы с Захаром вышли на улицу.

— Ну что, Захар, теперь на завод? — спросил я.

— Как скажете, Егор Андреевич, — кивнул он.

Мы направились к заводу. Город оживал после обеденного перерыва — лавки открывались, на улицах появлялось больше народу. Мы шли не спеша, я обдумывал разговор со Строгановым. Надеюсь, мои советы ему действительно помогут.

Когда мы подошли к заводу, караульный уже узнал меня и просто кивнул, пропуская внутрь. Мы пересекли заводской двор и направились прямиком к реке. Издалека был слышен стук молотков, скрип досок, голоса рабочих.

Картина, открывшаяся мне, была впечатляющей. За время, что я не был здесь, работа продвинулась значительно. Площадка на реке уже практически готова — сваи забиты, укреплены камнями, настил из толстых досок уложен. Вокруг каждой сваи торчали ледорезы — острые конструкции из брёвен, которые должны были разбивать льдины весной. Над площадкой уже начали возводить крышу — деревянный каркас был готов, рабочие крепили доски.

Я не стал отвлекать людей от работы, просто постоял, наблюдая. Григорий был здесь — он стоял на площадке, что-то показывал Василию Кузьмичу, тот кивал, отдавал распоряжения мужикам. Всё шло чётко, организованно.

Удовлетворённо кивнув, я повернулся и направился к токарному цеху. Хотел посмотреть, как там дела с прокладкой труб.

В цехе было шумно — станки работали, мастера что-то обтачивали, шлифовали. По стенам уже была сделана разметка мелом — линии показывали, где будут проложены трубы для пневматической системы. Несколько рабочих измеряли расстояния, отмечали места крепления кронштейнов.

Я прошёлся вдоль разметки, проверяя. Всё было сделано правильно — две основные магистрали вдоль рядов станков, ответвления к каждому станку, места для запорных кранов. Я одобрительно кивнул.

— Егор Андреевич! — услышал я знакомый голос.

Обернулся — ко мне торопливо шёл Семён Кравцов. Лицо его было возбуждённым, глаза горели.

— Семён, — поздоровался я. — Как дела?

— Всё отлично, Егор Андреевич! — он остановился передо мной, тяжело дыша. — Мы тут делаем то, что вы сказали. Григорий нам дал схемы, показал, рассказал.

— Вот и молодцы, — похвалил я. — А скажи-ка, Семён, помнишь, как вы с Митяем и Петькой токарный станок по дереву переделывали под обработку металла?

— Конечно помню, Егор