Мы, Николай II - Станислав Черняк

— Георгий Ефремович, разговор наш будет сугубо светский, конфиденциальный и предельно откровенный, поэтому позвольте мне Вас называть по имени-отчеству.

— Извольте, как Вам будет угодно.

— Так вот, Георгий Ефремович, зная, что Вы уже более трёх лет являетесь инспектором этого учебного заведения, меня интересует один из Ваших семинаристов — некто Иосиф Джугашвили.

— Боюсь, Ваше Величество, для православной церкви этот молодой негодяй навсегда потерян. Он уже пропитан тлетворным ядом марксизма и явно имеет контакт с подпольными группами.

— Расскажите мне пожалуйста всё, что Вы знаете о нём.

— Дата рождения по документам — декабрь 1878 года, отец — Виссарион, сапожник, выходец из крепостных крестьян князя Мачабели. Мать — Екатерина, также из крестьян, сейчас в основном работает подёнщицей. Иосиф — третий ребёнок в семье, первые двое умерли в младенчестве, посему любим и жутко избалован матерью, в силу, конечно, её скромных возможностей. Имеет зафиксированные телесные дефекты: сросшиеся второй и третий пальцы на левой ноге, лицо в оспинах. В 1885 году Иосифа сбил фаэтон, после травмы левая рука не разгибается до конца в локте и кажется короче правой. В 1886 году мать собиралась определить Иосифа на учёбу в Горийское православное духовное училище, однако, поскольку он совершенно не знал русского языка, поступить ему не удалось. В последующие два года по просьбе матери обучать Иосифа русскому языку взялись дети священника Христофора Чарквиани. В результате в 1888 году он поступает не в первый подготовительный класс при училище, а сразу во второй подготовительный, в сентябре следующего года — в первый класс училища, которое окончил в июне 1894 года. В сентябре того же года Иосиф успешно сдаёт приёмные экзамены и зачисляется в православную Тифлисскую духовную семинарию. По мнению большинства преподавателей, — чрезвычайно одарённый ученик, получавший высокие оценки по всем предметам: математике, богословию, греческому языку, русскому языку. Обладает фантастической памятью. Увлекается поэзией, пишет прекрасные стихи на грузинском языке. Илья Григорьевич Чавчавадзе исключительно отозвался о его поэтическом даре. Шесть лучших стихотворений по его протекции были опубликованы в газете «Иверия». Мне, кстати, одно очень понравилось, даже запало в память. Называется «Утро» и на русском звучит примерно так, хотя в изначальном грузинском варианте, говорят — гораздо талантливее:

Раскрылся розовый бутон,

Прильнул к фиалке голубой,

И, лёгким ветром пробуждён,

Склонился ландыш над травой.

Пел жаворонок в синеве,

Взлетая выше облаков,

И сладкозвучный соловей

Пел детям песню из кустов:

'Цвети, о Грузия моя!

Пусть мир царит в родном краю!

А вы учёбою, друзья,

Прославьте Родину свою!'

Гермоген замолчал, вопросительно глядя на меня. Мои мысли в этот момент были очень далеко. Как странно устроен наш мир — несостоявшиеся поэты воспевают фиалки и ландыши, а потом губят миллионы человеческих жизней, невезучие художники затевают страшные войны, не реализовавшиеся до конца комики превращаются в диктаторов…

— Но, у меня к нему большие претензии, собираюсь готовить документы на отчисление.

— А вот об этом я и хочу поговорить. Простите, но я категорически запрещаю его отчислять. Напротив — прошу окружить юного Иосифа заботой и вниманием, я выделю хорошие средства для него и семьи, заодно помогу и Вам ощутимо улучшить хозяйственную часть семинарии. В дальнейшем Вы будете пользоваться моим полнейшим расположением, что максимально приятно скажется на Вашей карьере. А я заодно сегодня же попрошу Чавчавадзе заняться созданием книги юного таланта. Мы просто обязаны издать её огромными тиражами, как на грузинском, так и на русском языке, и направить в библиотеки школ и гимназий по всей стране. Здесь ведь на кону не просто судьба человека, но и укрепление русско-грузинской дружбы.

Гермоген посмотрел на меня, как на сумасшедшего, но уважение перед монархом быстро взяло верх, и он согласно закивал головой. Если доживу — надо будет не забыть выкупить все картины у юного Адольфа из Австрии.

Забегая вперёд, поведаю, что книги Иосифа Джугашвили (позже он взял творческий псевдоним Коба Джугашвили) имели огромный успех не только в Грузии, но и в обеих столицах. В молодости поэт всё порывался наладить контакты с марксистскими объединениями, но это ему так и не удалось — слишком внимательно наблюдали за ним мои люди.

Примерно через десятилетие я был искренне рад пожать ему руку и вручить специальную «Николаевскую премию за выдающиеся достижения в литературе и искусстве». Теперь с матерью он жил в самом центре Тифлиса, совершенно ни в чём не нуждаясь, влюблённый в жизнь и с головой погружённый в творчество, а я в это время активно устраивал судьбу юного Анастаса Микояна, поступившего на учёбу в Тифлисскую духовную семинарию в 1906 году, но об этом позже.

Глава 20

ОСЕНЬ. ЕВРОПЕЙСКОЕ ТУРНЕ

В августе 1896 года мы с Александрой Фёдоровной отправились в большое европейское турне. Вначале посетили столицу Австро-Венгрии Вену, где встретились с императором Францем Иосифом I, потом была Германия и милая встреча с кайзером Вильгельмом II. Этим встречам я также уделял огромное внимание, надеясь в глубине души постараться предотвратить Первую Мировую войну или, во всяком случае, минимизировать её страшные последствия для России.

Далее наш путь лежал в Данию, оттуда 8 сентября на нашей яхте «Полярная звезда» мы отправились к берегам туманного Альбиона и через два дня бросили якорь у берегов Шотландии. Я навсегда запомнил несколько чудесных дней, которые мы с Аликс провели в замке Балмораль в гостях у королевы Виктории, которая была влюблена в свою внучку Аликс, а потому переносила часть своих тёплых родственных чувств и на меня.

— Мы с лордом Солсбери так хотим, чтобы Россия и Англия могли бы понять друг друга и быть в самых хороших отношениях друг с другом, — королева сделал добрый глоток чая из любимой фарфоровой чашки и подарила нам с Аликс широкую искреннюю улыбку.

Роберт Артур Талбот Гаскойн-Сесил Солсбери, плотный, почти лысый, с бородой Карла Маркса мужчина — маркиз, трёхкратный премьер-министр королевы Виктории утвердительно кивал в ответ.

— Это как чудесный сон, видеть моих дорогих Алекс и Ники здесь, — бабушка Виктория явно не экономила комплименты. Судя по выражению лица премьера Солсбери, ему снилось явно нечто совсем иное.

— Ваше Величество, мы искренне благодарны Вам за то, как чудесно Вы нас принимаете. Пользуясь случаем, я хочу особо подчеркнуть, что нет никаких причин опасаться разногласий относительно Индии, так как этот вопрос нами полностью решён, — я решил сделать приятное хозяйке, зная, что вопросы