"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

Да, оно преследовало меня – воспоминание… в страшном сне. Но я намереваюсь разобраться. Сама. Я обязана. Как ни странно, после всего, что приключилось со мной здесь, после тягости и переживаний, у меня появилось ощущение, что я смогу выдержать намного больше, чем мне казалось изначально.

Пожалуй, я стала крепче, хотя, по логике, происходящее должно было иметь обратный эффект – убивать меня.

Но трудности закаляли.

Не знаю почему, но пламя Яна разгорелось в его руке – яркой и крупной вспышкой. Искры затрещали и посыпались в стороны, ложась на снег, орошая мою меховую накидку, волосы и щеки, но не обжигая.

И вдруг мы все услышали громкий гулкий звук. Я вскрикнула, Кинли запищал, а Ян и Гай – парень был неподалеку – резко бросились к ограде. За ней полыхал не огонь – а неясное мерцание, схожее с тысячами или миллионами звезд, мелких, извергающих сияние крупиц, которые, я только сейчас запоздало поняла, были не пламенем Яна, а неким инородным всплеском, осветившим всю территорию кладбища, костел и небо над нами.

* * *

Теплые пальцы переплелись с моими, и кто-то напористо потащил меня вперед.

Роксолана, а это была именно она, сорвалась с места и увлекала меня вслед за Яном и Гаем, туда, к бликам и переливам, напоминающим северное сияние – только золотистое – к огням, пламенеющим посреди мрачного багровеющего вечера, под луной и солнцем.

Я ничего не понимала из-за внезапности происходящего, лишь неслась между раскопанных могил и тяжело дышала, не то от страха, не то от волнения и неопределенности, захватывающей меня. Успев обернуться, я с облегчением обнаружила, что Кинли, перепрыгивая сугробы и боязливо, даже не взлетая, чуть взмахивая крыльями, спешит за нами.

Роксолана помогла мне миновать каменную ограду, подхватив под мышки, как невесомую пушинку, и подсадив наверх. Она обладала нечеловеческой силой. Сама же ловко перепрыгнула через нее.

Когда я провалилась ногами в снег, на мое плечо приземлился Кинли, крепко уцепившись когтями за меховую накидку.

Я зажмурилась – столб света вдалеке, яркий и сверкающий, снова озарил лес, похожий на расширяющийся луч прожектора. Он бил в небо, затем смещался, словно от потока ветра, настигал наши головы, осыпая их горящими металлическими частицами, как пеплом.

Основание столба исходило от постройки в сотне метров от нас, расположенной на подъеме холма. Сооружение напоминало церковь у кладбища, только маленькую. Возможно, это усыпальница. На подступах к ней виднелись Ян и Гай. Через секунду их очертания растворились в новой волне бурления неведомой силы. Извержения. Ужасающей и одновременно волнующей меня стихии.

Схватив меня за руку, Роксолана упорно тащила меня прямо к искрящемуся источнику.

Ступени усыпальницы были засыпаны снегом и сливались с холмом. Бегом вознесшись на него, подобравшись к зданию, мы переступили порог. Распахнутые настежь каменные врата быстро остались позади.

Очутившись в темноте, я на секунду потерялась – Роксолана плотно прикрыла их. В следующий миг, подавшись вперед, она толкнула руками некую черную стену, и та подалась. Нашим взглядам открылось необычайной красоты зрелище.

Необузданная энергия, состоящая из мелких золотистых кристалликов, оживленная беспокойным подрагиванием света, фонтанировала из родника – наполняла помещение потоками и вихрями, распространялась плавающими полупрозрачными сгустками, вырываясь из пульсирующего мерцанием яркого овала, плавно перемещающегося в границах мраморных стен. Ослепляя меня. Обволакивая собой пространство и наши застывшие тела. Зажмурившись, я ощущала, как от странной, смешивающейся с воздухом силы исходило мягкое, ласковое тепло. Дотрагиваясь до кожи, оно не обжигало – прикосновение плотных песчинок и бликов было похоже… на щекотку. На дружеский поцелуй.

«Солнце, – подумала я. – Если бы мне довелось увидеть вблизи солнце, в моем представлении оно было бы именно таким».

Хорос. Божество солнечного диска.

Кем бы он ни был… или чем бы он ни был, но магия не казалась опасной, разрушающей, испепеляющей. Вовсе нет. Она приятно обнимала и согревала.

Это была магия, сильные волны которой отчетливо чувствовали цмоки и сын Велеса на протяжении всего нашего пути.

Рядом с овалом, который являл собой Хорос, пытаясь пробиться через плотную стену лучей, находились Ян и Гай. Они что-то кричали неведомому созданию, но, теряясь во вспышках, то открывая, то закрывая глаза, я не сразу смогла сконцентрировать внимание на их речах.

Лишь когда овал вдруг потух и, кроме звездных пылинок, рассыпанных в оранжевом тумане, ничто больше не сковывало моего зрения, я услышала холодный, требовательный, почти повелевающий голос Яна, обращенный будто в пустоту и темноту, скопившуюся на месте только что пылающего света:

– Немедленно остановись!

Меня удивил его властный тон. Даже поразил. Ян – древний цмок, представитель опасного вида наделенных магией драконов, – но перед ним, где-то во тьме мрамора на полу, был бог.

Настоящий бог.

Однако незнакомый мне, хриплый, уставший и надломленный голос ответил:

– Не могу… я не могу это прекратить…

– Тебя заметят! – продолжал Ян.

– Я должен переместиться… вынужден постоянно перемещаться…

Я мало понимала, что означают слова Яна, ответы Хороса и в целом все происходящее. Что солнечный бог должен прекратить? Остановить извержение магии? Но она же прекрасна.

Хотя теперь его могли найти по следам. Враги? А ведь мы именно так его и обнаружили. Если он хотел переместиться отсюда, значит, он действительно скрывался, был в бегах, прятался от сестры. Но почему он не контролировал силу? Разве он не способен на такое? В чем дело?

Я перестала соображать и даже думать в тот момент, когда вдруг словно из ниоткуда перед всеми нами предстал мужчина. Молодой. С распущенными кучерявыми пшеничными волосами до пояса, с мерцающей магическими пылинками загорелой кожей. В белом свободном одеянии, схожем с платьем, подпоясанным золотой шнуровкой, с расклешенными, расшитыми золотыми нитками рукавами, обрамленными гранатовыми браслетами на запястьях, из которых вдруг снова стал сочиться свет.

Световые столбы вырывались наружу, прямо из широко расставленных ладоней мужчины. Пронзительный крик разнесся по усыпальнице, но то было не известие о нестерпимой боли, а скорее превозмогание. Хорос напрягся, продолжая бороться с собой, – лицо молодого мужчины с миловидными чертами, исказилось в вымученной гримасе.

Он упал на колени и, шипя сквозь крепко стиснутые зубы, произнес, без гнева, но предупреждая:

– Уходите!

Стены приняли яростный вопль, содрогнувшись. Подобно вулкану, Хорос совершил выброс таящейся внутри него солнечной лавы, взмахивая руками, будто в панике, пытаясь вытряхнуть из рукавов то, что копилось внутри, а может, – вобрать внутрь. И мощная белая вспышка, ударив по моим глазам и сознанию, сбила меня с ног.

Все еще держащая меня за руку Роксолана