Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

под газ, ее по-прежнему можно опустить на системе блоков, как в те времена, когда в ней зажигали свечи. Тристан не восхитился, поскольку люстра — не та утка, на которую он охотится.)

Они сказали, что вроде бы знают, отчего не работал ОДЕК, сделанный для ДАРПА, и как это исправить — то есть с помощью Фрэнка могут и впрямь построить ОДЕК, который успешно подавит коллапс волновой функции. Трудно сказать, какие чувства это у меня вызвало; я прекрасно помню, сколько крови попортил нам предыдущий виток этой истории. Фрэнк сказал, что им придется убедить меня. Это поручили Мелисанде. По тому, как она подошла ко мне в кухне, я поняла: на успех она не рассчитывает. Она ошиблась.

Я поддержу Фрэнка в любом его деле, в любом решении. Коли он сразу им не отказал, значит, ему хочется утвердить свою правоту после стольких лет шельмования. Лучше бы ему этого не хотелось. Но он хочет. И я его понимаю. Короче говоря, мы подписали соглашение о неразглашении и все вместе сели пить чай.

Дальше началось самое странное.

Они рассказали нечто настолько нелепое, что мне трудно об этом писать, не качая головой. Они утверждают, что ОДЕК интересует их не в оборонном качестве, а потому что, по их убеждению, с его помощью можно творить — рука отказывается выводить это слово — магию. И не в переносном смысле, а в самом прямом. Колдовство. Они совершенно искренне в это верят. Мелисанда в доказательство цитировала какие-то старинные документы, которые недавно перевела. Тристан привел физическое обоснование, и, должна признать, оно прозвучало довольно правдоподобно: квантовая механика. Но ведь это только общие слова.

Однако Тристан надавил на главный рычаг — умственный склад Фрэнка. Он сказал, не важно, верим ли мы в магию; мы согласимся ради самой науки. Все равно что поманил кота валерьянкой. Конечно, Фрэнк пообещал помогать, чем только сможет.

Они объяснили, почему магия в наши дни невозможна, и добавили, что, если даже она станет возможной (благодаря ОДЕКу), для нее потребуются особые люди («ведьмы»), способные «колдовать». Я, естественно, спросила, кто им будет «колдовать». Первый раз я увидела, как они растерялись: главный и самый очевидный вопрос им в голову не приходил.

Не знаю, кто они и откуда, но на этот раз явно не из МТИ. Упаси Господь в МТИ заподозрят, что Фрэнк занялся такими глупостями.

Диахроника

день 221 (продолжение; начало марта, 1 год)

В которой мы разделяемся, чтобы достичь цели

Ребекка Ист-Ода подала чай как настоящая новоанглийская дама: не пакетики в кружках, а листовой, заваренный в фарфоровом чайнике, чашки с блюдцами, карамельный сахар на палочках и фарфоровый молочник — все на плетеном подносе. Еще она принесла тарелку с печеньем, которую я сразу придвинула на свою сторону стола, чтобы Тристан не заглотил все одним махом.

Невероятно щедрый для новоанглийского марта вечерний свет струился в окна с частым переплетом, дробясь на хрустальных подвесках громоздкой старинной люстры и отбрасывая на стены сотни крошечных радуг.

— Значит, у нас есть то место. Не очень далеко отсюда, — сказал Тристан, машинально оглядывая стол в поисках сладкого.

— Еще чаю? — спросила Ребекка. (Тристан, разумеется, выглохтал чашку одним глотком). Ребекка протянула руку за его чашкой и блюдцем.

Он отдал их и поблагодарил кивком, но тут же вновь принялся обсуждать с Фрэнком Одой схемы и усилители.

— Он как любит? — спросила меня Ребекка.

Как будто я должна это знать!

— Судя по его пищевым предпочтениям, с молоком и сахаром, — ответила я.

— Ладно, — проговорил Тристан, уставясь невидящим взглядом в стену. — Надо построить ОДЕК для человека. Получается четырехчастная стратегия. — (Я и не подозревала, что у него хотя бы трехчастная есть.) Он поднял палец. — Во-первых, кардинальная перестройка здания.

— Погоди! — сказала я. — Здание же не принадлежит ДОДО?

— Что такое ДОДО? — спросила Ребекка.

— Добровольное общество дьявольского обскурантизма, — предположила я.

Тристан так и сидел, застыв на полуслове с поднятым пальцем, словно видео, когда нажмешь кнопку «пауза» — терпеливо ждал, пока я договорю, и жевал печенюшку, которую как-то стянул с моей стороны стола.

— И вообще, ты же не можешь перестроить чужое здание? — продолжала я.

— Мы его купим, — объявил Тристан и поднял второй палец. — Во-вторых, спроектировать ОДЕК для человека. В-третьих, собрать его. В-четвертых, найти кого-нибудь, кто сможет колдовать.

Он оглядел нас и продолжил:

— По удачному совпадению, нас как раз четверо. Профессор, вы занимаетесь проектированием, потом руководите сборкой. Мое начальство пришлет нам кого-нибудь из Вашингтона, я и Стоукс будем на подхвате. Стоукс, ты ведь умеешь держать в руках шуруповерт?

Вопрос был почти риторический — Тристан даже не глянул в мою сторону.

Ода кивнул. Его лицо было спокойным, но светилось от счастья. Я видела, что он перебарывает желание покоситься на жену. Ее лицо тоже было спокойным, но от счастья не светилось.

— Нам потребуются специалисты по криогенике.

— НАСА, — беспечно объявил Тристан. — Им все равно делать нечего. Затем приобрести и установить железо. Вычислительную мощность нам обеспечат дешевые серийные компьютеры, что посложнее — закажем в Лос-Аламосе. Ведьмы на тебе, Стоукс. Походи по эзотерикам. Студии йоги, все такое. У тебя как раз вид подходящий.

— Это еще как? — спросила я.

— Аспирантка. Категория, наиболее склонная к магическому мышлению.

— Тристан. На дворе двадцать первый век. Я буду искать ведьм в Интернете.

Он замотал головой даже раньше, чем я закончила фразу.

— Нет. Нельзя оставлять бумажный или электронный след. Ты должна ногами прийти в какое-нибудь ведьмовское место и порасспросить, ничего не выбалтывая сама.

Я еще не успела ответить, как он повернулся к Ребекке.

— Не хотите помочь Стоукс в поиске ведьм? — спросил он тоном (для Тристана) почти вкрадчивым.

— Я здесь ради Фрэнка, — ответила она. — Я не солдат вашей армии, мистер Лионс.

— Ладно, — ответил Тристан после недолгого молчания. Затем внезапно просветлел и широко улыбнулся. — В общем, Стоукс, ведьмы за тобой.

— Что за ерунда, Тристан? Как можно найти ведьму? Уж не в студии йоги точно. Никто не может колдовать уже сто семьдесят пять лет. А раз так, что значит «быть ведьмой»?

— В Японии по сей день существуют цукимоно-судзи, — заметил Ода тоном светской беседы. — Колдовские династии. Считается, что магические способности передаются по наследству — по женской линии. Не знаю, какую магию они себе приписывают, но традиция жива. — Он чуть улыбнулся. — Быть может, если искать среди потомков ведьм, вы найдете ведьму, которая ждет вас с помелом.

— Забавно, — сказала Ребекка. Когда мы с любопытством повернулись к ней, она без особого энтузиазма пояснила: — Мою прапрабабку повесили в Салеме во