"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

– Я сама согласилась. – Иви приободряюще улыбнулась мужчине. Так, как умела только она. – Мы же с тобой договорились. Все принятые мной решения не оспариваются. Я – взрослый человек, доктор Грэм, и сама понимаю все риски. И, к слову, ради Боузи иду на них не в первый раз. Помнишь нашу сделку с мистером Буквой? А тебя я осудила только за драку.

Константин дотронулся до своего подбородка и интуитивно, но все же поморщился.

– Это мое личное наказание. Всю жизнь я пытался не быть таким, как он. И у меня не получилось. Господи, я видел лицо Боузи, когда бил Джереми. Я чувствовал, как у меня образовывается рубец на сердце. Я узнал в этом взгляде себя.

Иви больше не могла наблюдать за исповедью мужчины из-за спины. Девушка выключила блинницу и, ополоснув руки, присела напротив.

– Слушай… – тяжело вздохнула она. – Такие, как мы, про мам и пап, конечно, ничего не знаем. Да и я не твоя коллега… Ничего по существу я тебе не скажу. Хотя должна признаться, что очень по-детски, но все же пыталась вникнуть в твою проблему…

– О чем ты?

– Читала про всякие похожие случаи в интернете. – Иви покраснела. – Извини, это очень глупо.

– Нет. Совсем нет.

Константин протянул свои руки вперед, и их с Ив ладони соприкоснулись.

– Ладно, – девушка прикусила губу. – Все, что я хочу сказать, – ты вообще не такой, как он, понимаешь? Ты не пьешь. Ты работаешь. Ты борешься со всем этим ужасом, в который тебя затащили обманом. А ударил, на моей памяти, ты лишь одного человека, и то, господи-боже, Джереми Оуэна, который полез на тебя первым! Переживет он.

Договорив, Иви вдруг по-злодейски захихикала:

– Считай, вмазал ему за нашу с Боузи веселую осень. И поделом ему!

Доктор Грэм позволил себе сдержанную улыбку, но девушка продолжала:

– И вообще, как ты можешь сравнивать эти ситуации? Он намеренно издевался над твоей мамой, зная, что она в спектре![87] Делал это без зазрения совести, прямо на твоих глазах… Нет, Константин, ты не твой отец. И никогда таким не будешь.

– Есть что-то неправильное в том, что позвал тебя на терапию я, а в конечном итоге все выходит наоборот, – горько усмехнулся Константин.

– Будто мне впервой, – Иви пожала плечами. – Ты говоришь, что эти двое – похожи, но на самом деле вы с Боузи похожи не меньше. Может быть, именно поэтому ты увидел в нем свою мать.

Услышав последние слова, Константин убрал свои руки и поднялся с места.

В одно мгновение он будто бы переключился. И, несмотря на свой неприглядный внешний вид, частично, но все же вернулся к оболочке уравновешенного специалиста, над которой корпел годами.

– То, что ты сказала, – доктор Грэм смотрел на Иви так внимательно и изучающе, словно увидел ее впервые, – натолкнуло меня на мысль о том, что я все еще могу сделать.

Девушка просветлела.

– Это же здорово!

– Нет. – Константин приподнял брови, почти жалобно смотря на Ив. – Здорового тут мало. Но я понял, что если не могу спасти Боузи от гарантированных рисков, то должен попытаться сломить их на корню. Я планировал самоликвидироваться как участник проекта тихо. Но, из-за власти Бланшарда и Миллера в этом учреждении так бы все равно никогда не получилось. Я должен был понять это сразу. Мне нужно стать тем, кто положит всему этому конец.

– Все еще звучит здорово… – непонимающе улыбнулась Ив.

Грэм покачал головой.

– С этими людьми действовать в лоб противопоказано. Мне придется вернуть свое доверие, предоставив им новый «экземпляр». И тем самым обрести доказательную базу. Видео, аудио, что угодно подошло бы…

– А как же твое соглашение с ними? Может быть, его бы приняли как живое доказательство?

– Этот документ ничего не доказывает… Это соглашение о сотрудничестве с установленными терминами. И никто кроме участников эксперимента об их значении не знает. Их не наказывали столько лет, потому что само существование реинкарнации – крайне спорное явление.

– Тогда ясно. Если выбора нет, я готова!

Константин подошел к Иви и, опустившись на корточки перед стулом, взял ее руки в свои.

– Твое прошлое в приюте было для тебя болезненным даже в рамках наших сеансов. Я не могу так рисковать.

– Черт с ним.

Откинув свои длинные белые пряди за спину, девушка наклонилась к мужчине и крепко прижалась к нему:

– Давай сделаем все, что нужно. Накажем их и освободим нас всех от бремени и риска… А за воспоминания – не переживай.

Почувствовав, как к глазам подступают слезы, Иви добавила:

– Боузи прошел через это. И я пройду.

Два месяца назад

Наблюдая за тем, как Иви ежедневно принимает риталин, доктор Константин чувствовал себя отвратительно. Он хорошо помнил о том, что девушка дала свое согласие на участие в авантюре и неоднократно сравнивала происходящее с ее «работой на мистера О».

Но это было совсем не одно и то же.

Продажа безобидной информации предполагаемому «родственнику» Боузи из так называемых благих целей не шла ни в какое сравнение с тем, что Грэм заставлял девушку вспоминать. Не просто погружаться в болезненное прошлое, а приобретать навязчивую идею, тонуть в ужасе и надевать на себя трагедию Кейси Дин, которая в мире здравого смысла и традиционной психиатрии не имела к Иви никакого отношения.

Но, однажды столкнувшись с кейсом Боузи Дугласа, Константин уже не был так уверен в том, что вызубренные им профессиональные постулаты имели под собой гарантированно крепкую почву. Правда заключалась в том, что и вне привязки к психологическому эксперименту он верил своему бывшему пациенту, потому как тот не был одинок в своем недуге. И Ким Стефферсон, в отрыве от критики и его последователей, научно это доказал.

Грэм знал, что лишится лицензии после того, как все закончится. И это более его не пугало. Неоднозначность общепринятого, почти осознанное нарушение врачебной этики два раза подряд и личные мотивы, которых не должно было быть в практике… Все это давно убедило горе-психотерапевта в том, что в профессии ему не место.

На эту горькую истину не могли повлиять ни отчаянное желание жить в достатке после опыта обделенного детства, ни стремление закрыть давний гештальт.

Его матери не могли помочь тогда, почти тридцать лет назад, когда на заболеваниях аутического спектра пестрело жирное клеймо. И помощи миссис Грэм не хотела: она мечтала о спокойствии в семье, которую создала