Железный гром 2 - Алексей Леонидович Янов

Только вечером, в лучах прячущегося за горы солнца, в долину спустился последний, замыкающий драговитский отряд вождя Ченстового из селения Гущина.

На следующий день снялись с лагеря и заняли покинутые селения. В них воины отдыхали несколько дней, рыбачили в местной речке, некоторые даже охотились в лесах.

К полудню, двигаясь по изрезанной местности в тени густой листвы деревьев, минуя стекающие вниз ручьи, вышли к очередной долине, где стоял первый крупный сорбский «град».

У сорбского святилища, располагавшегося под сенью дубовой рощи, украшенного каменным истуканом и черепами животных, остановились. Дожидаясь посланных в городище парламентеров напрасно время не теряли, по-быстрому перекусили и принялись вооружаться и облачаться в имеющиеся у нас доспехи. Проживающие здесь под властью вандалов сорбы ожидаемо отказались переходить под руку драговитов. Вполне ожидаемо, тем более что в «граде» стоял вандальский гарнизон. Волхв Яролик прямо на этом языческом капище провел ритуал, наставляя воинов убивать всех вандалов, а также тех сорбов, кто взял против нас оружие, тем самым ставших непокорными воле славянских богов. С таким вот напутствием, построившись в колонны, укрывшись черными щитами, и двинулись на штурм.

Приблизились вплотную к «граду». Нас никто не встречал, лишь за частоколом виднелись вооруженные люди. В дело тут же вступила «артиллерия» Черна. И от поселкового деревянного забора вверх, к небу, устремились жирные клубы чадящего дыма. Послышались паникующие крики, а наше воинство воодушевленно взревело.

За прогорающими участками забора, наконец, стали видны приземистые дома, основания некоторых из них были сложены из камня, что меня удивило и порадовало, впервые вижу в этом времени нечто подобное. Рядом с постройками заполошно метались силуэты людей.

Мы разделились на три отряда, по числу прожженных в частоколе проломов. Градислав возглавил одну из колонн и, вытащив из ножен поблескивающий в свете огня меч, с криком «Перун!» скомандовал атаку на уже обреченное городище. Аналогичные крики слышались в отдалении, еще в двух местах.

Сходу, разбив жидкий заслон защитников вооруженных дубинами, топорами и рогатинами, колонна Градислава ворвалась внутрь. Началась кровавая вакханалия, самая настоящая бойня, что должна была для наших здешних врагов стать наглядным примером ярости драговитов и актом устрашения. Выжившие после этой резни жители будут направлены в другие сорбские поселки, чтобы те не дурковали и переходили мирно и добровольно под тяжелую длань драговитского племени.

Разбившись на отделения, принялись зачищать дома. Горящие головни закидывались на крыши, а в хижины с занесенными мечами и копьями наперевес врывались наши воины. По улицам бегали женщины с детьми на руках. Некоторые мужчины покорно сдавались, часть продолжало буйствовать и сопротивляться, с яростью берсеркеров набрасываясь с топорами на наши расползающиеся по граду отряды. Это были как раз-таки вандалы, как мы позже выясним.

Отвлекся на несколько секунд, глядя как женщина вытаскивает из дома загоревшегося ребенка, пытаясь затушить огонь тряпками. И тут из-за угла соседней хижины, вынырнув из завесы дыма, с уже занесенным топором на меня бросился воин с характерными для гепидов «обмундированием», намереваясь проломить мне голову. Реакция не подвела, наверное, не подвела. Падая больше от неожиданности, чем осознанно, чиркнул вандала острием клинка по животу и тут же перекатом рванул в сторону, дабы не угодить под падающее на меня тело с топором. Когда я поднялся, вандала уже прикончил знакомый копьеносец ударом копья в шею.

— Не зевай, Див, — улыбнувшись мне, прокомментировал он, а затем одним ударом копья перебил орущей женщины позвоночник, походя, закалывая обгоревшего ребенка.

Я встряхнул головой, отгоняя посторонние мысли и вошел во двор, где скрылось мое отделение. Они все стояли напротив конюшни и с любопытством рассматривали коней. И конюшня наличествовала не только в этом дворе. В городище обнаружились телеги и лошади, в которых явственно чувствовалось влияние сарматского племенного коневодства. Этих сарматских красавцев-коней разобрали по рукам моментом.

Попытали выживших вандалов, которые подсказали, где у них хранились драгоценности. Самый богатый приз нас ожидал в сгоревшем доме местного главы гарнизона вандалов. Подполом откопали с чуть ли не килограмм римских монет, а также мешочек золотых и серебряных украшений. Неплохо, это наглядное доказательство того, почему всевозможная немчура «линяет» на юга, поближе к Империи.

Относительно легкая победа вскружила Гремиславу голову, и он решил разделить наше войско надвое, усилив Градислава сотнями Остромира. К тому же вождь боялся не успеть за эту кампанию «освободить» всех карпатских славян притесняемых вандалами. Градислава он направил в Каменьку — в бывшую столицу сорбов, где сейчас находятся одни лишь вандалы-силинги, а сам решил «освободить» племена тиверцев и бужан. В данном случае бужан от ненавистных вандалов-хасдингов. Почему слово освободить в кавычках? Потому как Гремислав решил не ломать уже сложившуюся здесь систему и все три обитавших в этих краях славянских племени оставить все теми же данниками, но уже не вандалов, а данниками драговитов.

Пришлось вынужденно помалкивать, потому как понял, что спорить с вождем бесполезно. Когда я от пленных гепидов узнал, что присоединенные к нам висляне и вольняне, точнее говоря, их земля фактически является полуанклавом между идентичными немецкими племенами, теперь живущими к северу и к югу от них, лезть в Карпаты, мягко говоря, не совсем своевременная идея. Разделять уже слегка потрепанное и не такое уж многочисленное войско — тоже мысль не из лучших.

Но делать нечего, как в той песни поется? «Дан приказ: ему — на запад Ей — в другую сторону»

* * *

Конники одно из замов Нерева дружинника Волка заранее предупредили нас с Градиславом об обнаружении крупных сил неприятеля стоящего лагерем на нашем пути. Вскоре вандалов смогли и сами увидеть. Мы поднялись на вершину очередного холма и встали. В нескольких сот метров напротив нас высился такой же брат-близнец холм, или лучше сказать протяженная гряда. И по данным разведки за ним должны стоять немцы.

Здесь решили передохнуть и подумать, что делать дальше. Прошло не менее получаса, как с противоположного холма начал доноситься шум, но вандалов пока видно не было. Не прошло и нескольких минут и вот мы уже лицезреем их во всей их дикой, первозданной красе. На вершину холма с улюлюканьем, завываниями и диким гвалтом полезли до боли знакомые по гепидам лохматые фигуры.

Полуденное солнце то проглядывало, то вновь пряталось за серыми кучевыми облаками. Нас разделяла долина с редкими деревцами и такими же редкими желтыми листьями на них. Склоны обоих холмов были достаточно пологими, поэтому, что нам, что вандалам взобраться к друг к другу с технической точки зрения, если исключить вооруженный до зубов