Флеш-драйв - Сергей Зонин

строго определённые достижения. Явик мог замедлить старение, просто истребляя хасков, а чтобы вызвать линьку, ему требовалось уничтожить Жнеца класса «Властелин» или сорвать наступление на целую планету. В силу этого ему предстояла яркая, но вряд ли долгая жизнь.

На вопрос Мордина, что мешает синтезировать эти гормоны искусственно, чтобы максимально продлить жизнь каждому, протеане посмотрели на него, как на… нехорошо, в общем, посмотрели. С их точки зрения, это было совершенно отвратительным извращением, насилием над природой. Причём не только над их личной, но над сутью самой Империи.

Но вас же осталось слишком мало, втолковывал Мордин. В таком крошечном коллективе нормальные социальные механизмы работать не будут! Вам придётся пожертвовать половиной коллектива, чтобы остальные могли возвыситься над ними, продлив себе жизнь.

Это неважно, отвечали протеане. Важно, чтобы неудачники успели к этому моменту оставить потомство. Тогда ни одна генная линия не будет потеряна. Неудачи и быстрое старение родителей мотивируют детей бороться ещё отчаяннее.

Так ведь у вас и с потомством та же ерунда! — ругался Мордин. Заниматься сексом для удовольствия протеанский мужчина мог в любое время и при любых обстоятельствах — если только женщина выдавала ему надлежащий стимул-поощрение в виде игры глазами. Иначе у него просто не вставало.

Но вот зачатие у него с наибольшей вероятностью происходило именно после линьки. Чем больше «гормонов успеха» присутствовало в организме протеанина-мужчины — тем плодовитее он был и больше детей оставлял. У женщин те же гормоны влияли на деление яйцеклеток — успешная, только что полинявшая протеанка могла за раз произвести на свет до десяти детей, а неудачница — в лучшем случае пару.

Этот механизм безупречно работал, пока в галактике были миллионы протеан, но маленькую колонию он теперь убивал. Избыточная социальность — тоже нехорошо. Явик не зря пришёл в отчаяние, когда узнал, что выжило всего 65 его соплеменников.

Корвир, врач колонии, неохотно признался, что попытки искусственного синтеза «гормонов успеха» в протеанской истории были. Да, это делалось изгоями, преступниками и отщепенцами… но делалось. И даже успешно — в том смысле, что гормоны они получили. Но толку от этого не было никакого. При искусственном внешнем введении они действовали как яды. Если личное ощущение успешности протеанина противоречило его гормональному фону — организм направлял все силы на то, чтобы избавиться от «незаслуженной» награды.

— А если наоборот?

— Что наоборот? — не понял Корвир.

— Ввести фактор, расщепляющий гормон успеха. Синтез усилится? Для компенсации. Чтобы получить заслуженное.

— Хм, насколько мне известно, такие опыты никогда никем не проводились. Возможно, удастся добиться слабого положительного баланса, «растормозив» соответствующие железы. Но это крайне рискованно, а у нас недостаточно подопытных, чтобы ставить эксперименты.

— Понимаю. Пока займусь теорией. Составлю биохимическую модель. Получу гормоны. Возбуждающие и угнетающие. Вопрос ввода решим позже.

Впрочем, возврат «Вершины Полутени», если он пройдёт успешно — сам по себе великое достижение. И у семи членов экспедиции, которые отправлялись в Бету Аттики, скорее всего пройдёт линька, если суперлинкор будет успешно активирован и доставлен. Так что они могли себе позволить лететь за кораблём даже без стазиса — выигрыш по годам жизни все равно будет гораздо больше.

А вот Мордин никак не мог. И отпустить семёрку «в поход за сокровищами» — тоже не мог. Дело даже не в том, что он им не доверял. Семеро самцов сбегать не будут — куда они денутся, если на Эдене Прайм остаются их женщины. Дело в том, что выходцы из прошлого слишком мало знали об этом веке, об его опасностях и выгодах. Что они будут делать, например, при встрече с патрульным крейсером азари? Им требовался лоцман.

Так что подключение стазисной капсулы к реактору корабля (а также создание режима стазиса, пригодного для скоробиотика) стали первоочередными задачами. Первое взяли на себя протеанские инженеры вместе с «Победой». К счастью, технологии азари были во многом взяты у протеан же, так что кое-какая совместимость между ними была. На саларианском корабле это было бы вообще нереально. Ежеминутно ругаясь на «примитивов», поломав добрую сотню капсул и разобрав две сотни слотов убежища, они всё-таки соорудили более-менее работающий переходник.

Мордин за это же время внёс изменения в состав стазисной жидкости, так чтобы она была совместима с организмом саларианца вообще и скоробиотика в частности. Для проверки пришлось пожертвовать пальцем — неприятно, конечно, но лучше, чем целый организм подвергать риску. Спустя трое суток хранения в стазисе отрезанный палец был успешно пришит обратно и прижился, как родной. Исследование показало, что никаких неприятных последствий вплоть до молекулярного уровня не наблюдалось. Практика подтвердила то же самое — даже на сверхскорости палец печатал не хуже, чем другие, и не проявлял никаких позывов оторваться. Может и не идеально, но определённо во много раз безопаснее, чем его собранный «на коленке» ледяной анабиоз.

Чувства протеан за эти дни стали… ещё более противоречивыми. С одной стороны, доверять ему стали ещё меньше, так как за неделю создать аналог вещества, над которым несколько столетий работали крупнейшие институты протеанской цивилизации — это уже за пределами гениальности. Гораздо логичнее предположить, что саларианец просто исполняет приказы своих хозяев, то есть Жнецов.

А с другой стороны — именно эта демонстрация убедила их, что Мордин пока что абсолютно необходим, и что прикончить его потихоньку, пока он будет лежать в капсуле — вообще не вариант. Без его знаний — даже если эти знания приходят напрямую от архиврага — колония обречена.

Разумеется, Мордин не собирался полагаться на их доверие. Протеане — не слишком логичные существа. А при длительном заточении небольшого коллектива в замкнутом пространстве даже самым вменяемым в голову начинают лезть всякие нехорошие мысли. Для личной безопасности следовало ложиться в капсулу последним, и выходить из неё первым.

Вот только тут встала во весь рост проблема логистики. «Дельфин» был маленьким корабликом, и хотя, стоя на поверхности планеты, он в принципе мог бы обеспечить питанием десять капсул, на сверхсвете более трёх ему было строго противопоказано. Иначе никто никуда не полетит. А меньше семи протеан взять было тоже нельзя — старые записи говорили, что это минимальный экипаж, необходимый для активации хотя бы самых основных систем «Вершины».

В итоге пришлось пойти на полумеры. Мордин спрятал свою личную капсулу в бомбовом отсеке, и оснастил дверь в него сложным замком, который открывался только изнутри. Разумеется, с использованием протеанского оружия дверь можно было взломать — но это процесс не мгновенный, а любое воздействие на дверь снаружи автоматически