Седьмой царевич 2 - Иван Шаман

как можно сильнее попросил я. И не то боль, не то злость на ситуацию в целом сработали, но Филипп трясущейся рукой взял нож, и создал символ, который и до этого стоял у меня перед глазами. Только теперь, он отпечатался у меня в памяти, хоть пока и не горел золотом.

В этот момент с улицы раздался хлопок и сразу за ним взрыв. Огненная вспышка снесла двери, которые я прикрыл. Я успел начертить символ ладони прямо перед нами. Готовился, но защитить смог только нас троих. Две ударных волны столкнулись в воздухе, и на удивление моя победила, сметя и воздушную преграду, и потоки осколков.

— Чёрт, да нас здесь как в тире расстреляют, — сквозь зубы проговорил я.

Оружия, если таковым не считать ножи, ни у кого из нас не было. Способность Филиппа золотом не загорелась, а лишь нашла своё отражение у меня в памяти и душе. Одна удачная очередь могла отправить нас на тот свет.

И я не собирался отдавать врагу столь лёгкую победу. Подтянул преподавателя ближе к стене, но не впритык, а так, чтобы он не бросался в глаза до того, как противник сумеет войти в помещение. У людей есть привычки. И нарезать себе сектора обстрела — одна из профессиональных деформаций.

Так же как и стрельба в тёмные углы, вдоль стен, первой короткой очередью. Люди любят жаться к стенам. Любят прятаться в темноте. И профессионалов учат смотреть вниз, вверх, по сторонам, а особенно туда, куда люди могут укрыться. А потому достаточно нарушить логику противника и держаться чуть в стороне, как он, скорее всего, проведёт своё оружие мимо и не успеет отреагировать на встречный выстрел.

Если бы у меня было из чего стрелять, блин! Как я сейчас жалел, что у меня нет хоть минимального пистолета с собой. Неплохо бы иметь ружьишко, уже показавший себя тозик с разрешениями и печатями. Но и он остался лежать в квартире на полке, чтобы не создавать лишних проблем. Значит, единственный способ выжить — сыграть на опережение и сломать логику противнику.

— Держи ту дверь на прицеле, если кто-то сунется, сразу бей знаком, — приказал я товарищу, а сам, пригнувшись, перебежал к пожарному выходу. На пороге следы крови и гильзы. Посечённые осколками гранаты маты. Болтающаяся после удара дверь.

Сейчас было критически важным только одно, нанёс ли Саня серьёзный урон копьём, тот ли это человек, что ранил Филиппа, и сумел ли он отползти далеко от входа. И да, всё это было одним — смогу ли я затащить тело внутрь и разжиться хоть каким-то оружием. Выглянуть почти наверняка значило словить пулю. Не выглядывать — остаться ни с чем, даже без информации.

Главное в нашем деле что? Если у противника есть шаблон — сломать его и действовать нестандартно. Чтобы самому пользоваться лишь многократно наработанными и проверенными схемами. Надёжными, как швейцарские часы. И то, что я видел с моего угла, вполне давало шанс на успех. Просто не очень большой.

Ударив по куче пожухлой листвы, которую дворник смел к стене, я поднял настоящую завесу. Дёрнулся вперёд, ощущая быстро приближающуюся смерть, и, когда она стала неотвратима, успел юркнуть обратно. Загрохотали пули, но в процессе я сумел схватить что-то лежащее на асфальте, и только когда оказался в безопасности, понял, что это нога противника.

Воспользовавшись всем своим весом и силой ног, сделал упор на стену,оттолкнулся от неё, одним рывком и втащил тело в балаклаве внутрь. С отвратительным чавкающим звуком железные конусы разрывали тело врага, но уберечь его не смогли. Зато ударили с утроенной силой по двери, заставляя спрятаться и не высовываться.

— Больно надо, — хмыкнул я, снимая с тела разгрузочный жилет с нагрудной и спинной пластинами. Затем отсоединил пояс и повесил его на себя. И тут мне повезло, враг не пренебрегал вторичным или запасным оружием. Так что пистолет и два магазина к нему стали моей добычей. А вот в остальном всё было не очень.

Я рассчитывал на автомат, но его потеряли где-то за стадионом. Пистолет, конечно, мобильнее и даже в некоторых аспектах удобнее, но прицельная дальность у него кот наплакал. Да и не прицелиться в такой суматохе толком. Оставалось только надеяться, что кавалерия в пути. Рассчитывать на вертолёты в центре Сочи не приходилось, но я уже слышал вой мигалок и сирены.

— Держитесь, помощь близко! — крикнул я, чтобы приободрить Саню и Филиппа и одновременно стараясь спугнуть врага. Вот только вместо того чтобы ретироваться и спасать свои шкуры, они ринулись в хорошо продуманную, быструю и скоординированную атаку.

Первым в торец дома влетел снаряд из ручного гранатомёта. Взрыв раскрошил стену, подняв кучу пыли, Ударная волна была такой силы, что даже символом я не сумел её заглушить полностью. В следующую секунду в помещение влетело сразу три гранаты, две от входов, одна через выбитое окно.

Если бы Филипп видел, с какой скоростью я создаю знак, выдал бы мне пятёрку на всех экзаменах. Волна от Длани отбросила все три ребристых шарика, заставив их взорваться где-то в противоположном углу комнаты. Но в то же мгновение с обоих выходов появились враги.

Они шагнули почти синхронно. Нарезали сектора, взяли их на прицел, не рассчитывая на существенное сопротивление, и тут же за это поплатились. В группу у центрального входа Саня запустил копьё. Сметя одним конструктом сразу двоих, я же успел выстрелить трижды, вначале сбивая прицел, а потом добивая противника в голову.

Спустя всего мгновение вновь затрещали автоматы, но теперь уже направленные не на нас, бой проходил где-то на улице, орали громкоговорители приехавших машин МВД. А затем вновь раздался грохот взрыва. Похоже, у преступников вообще нет проблем с боеприпасами. Как такой бардак можно было пропустить, для меня оставалось загадкой, но сейчас я сосредоточился только на выживании.

— Держи. Ту же дверь, — приказал я и подскочил к противоположному выходу, снимая автомат с шеи ещё хрипящего врага.

Высовываться я не собирался, пусть сами ко мне идут, но неожиданно атаки со всех сторон прекратились, громкие голоса слышались всё громче и отчётливей, но если вначале в них проскальзывал смех и довольство, то чем ближе они становились, тем отчётливее в них слышались нотки страха и даже отчаянья.

— Есть кто живой⁈ — раздался крик из-за стены.

— Да. Князь Пожарский. Кто вы⁈

— Лейтенант Евгений Патрбов. — ответил немолодой мужской голос. — Бросьте оружие, и мы войдём.

—