Олегархат им. тов. Сталина - Квинтус Номен

не было их «самостоятельностью», я все эти встречи заранее распланировала, но люди приносили мне столько новых данных, что за весь день у меня времени на отдых практически не оставалось. Но после того, как поезд миновал Свердловск (который пока не переименовали лишь потому, что не могли еще придумать новое ему название), «рабочие встречи» закончились и я занялась «перспективным планированием».

А перспективы в голове рождались прекрасные: чтобы их прочувствовать, было достаточно в окошки внимательно глядеть. Ну и на остановках с людьми разговаривать: хотя стоянки были только на больших станциях, в городах — но и там люди в курсе, чем окрестности живут. А жили люди очень по-разному…

Пристанционные поселки на Транссибе были — по крайней мере внешне — вполне современными, и почти в каждом торчала труба местной ТЭЦ. Небольшой и дровяной, а «дровянистость» подчеркивалась большими металлическими элеваторами, в которых хранились пеллеты: все же кучей их даже в сарае с непротекающей крышей хранить было нельзя: промокнут и развалятся. А неподалеку от большинства таких поселков и «метановые станции» были заметны: их было легко отличить по красивому (большей частью) зданию с газгольдером и установленных под навесом здоровенных баллонов-цистерн со сжатым газом: этого газа на энергетику, конечно, не хватит, а вот для обеспечения жилых домов вполне достаточно. Да и дома практически все были кирпичными, в основном «типовые», двухэтажные, отличающиеся от поселка к поселку разве что цветом местных кирпичей и цветом крыш. Так что даже из окна поезда было видно, что у людей в домах и центральное отопление есть, и наверняка водопровод, да и с электричеством проблем быть не должно — но это только у железнодорожников такая счастливая жизнь была. А вот пролетающие мимо поезда деревни выглядели все еще «не очень»: в основном там стояли привычные по другим «старым» деревням избы, торчащие над ними трубы намекали, что отапливаются они все еще печами — а иногда даже из поезда можно было увидеть колодцы с набирающими в них воду людьми. Это в любом случае было все же лучше, чем в деревнях, которые под германскую оккупацию попадали, но мне казалось, что за прошедшее с войны время все же можно было людям условия создать получше. Правда, при условии, что люди сами этого захотят…

А вот в последнем у меня уверенности не было: даже на Урале без мощнейших пинков «сверху», со стороны КПТ, народ самостоятельно нужного энтузиазма не проявлял. И причин, по моему «единственно верному» мнению тут было две. Первая — люди большей частью ждали, что «государство их обеспечит», ну хоть когда-нибудь обеспечит. А второй причиной было то, что большей части советских граждан было просто непонятно, что они сами могут сделать: ведь тот же дом выстроить не особо и сложно, а вот провести к нему все коммуникации… ведь даже по собираемой товарищем Струмилиным статистике на осень шестьдесят пятого года больше половины сел в стране не имели постоянных источников электроэнергии.

А еще имелась и другая статистика, про которую мне лена рассказала. Не по дружбе, а исключительно по работе, и ее рассказ касался «кадров»: в стране почти половина средств, выделяемых уже колхозами и совхозами «на местную электрификацию», разворовывалось местными начальниками всех уровней. Поэтому на Украине, например, не было председателя колхоза, у которого дом был не напоминал небольшой дворец (по крайней мере внутри), то же самое происходило в большинстве среднеазиатских республик, и часто в них электричество имелось только в домах «начальства», поступающее с небольших дизель-генераторов, специально для этих целей закупаемых, например, в ГДР. Там-то их массово делали, и, как мне Лена сообщила, половина как раз «советским баям» и доставалась — хотя официально их закупали для электрификации местных школ и больниц…

На мой непрозвучавший вопрос Лена мне сама ответила, еще до того, как я рот успела открыть:

— Свет, ну ты же сама понимаешь, что это не задача КГБ за установкой мелких генераторов следить. КГБ это вообще только прошлой осенью заметило, когда наш сотрудник из-за того, что в местной больнице света не было, погиб. Но раз заметили, то и занялись теперь, и смею тебя заверить, что число желающих поработать на постройке Северной железной дороги скоро вообще утроится. А если учесть, что там и половина милиции в этих делах замешана была…

— То есть работы вам прилично поднавалилось, понимаю. Но тогда не понимаю, почему тебя вместе со мной в Корею отправили: у тебя же по кадрам и в КПТ, и в «девятке» и без того работы на тридцать шесть часов в сутки.

— Потому что нужно крепко корейским товарищам помочь. У нас в Комитете… в нашем Комитете было серьезное обсуждение вопроса, кого с тобой инструктором послать в Корею. И получилось, что и выбирать не из кого: я-то у тебя уже сколько лет секретарем считаюсь, да и понабралась от тебя опыта в организации делопроизводства. В Москве люди, уже обученные твоим приемчикам, остались, там работа не встанет — а корейцев-то нужно фактически с нуля обучать. Еще мне сказали, что у них очень четкое понимание иерархии, и направить к ним даже полковника какого-нибудь уже, по мнению Павла Анатольевича, недостаточно, а вот генерал уже смотрится — в глазах корейцев — вполне приемлемо. А так… мне эта командировка нравится не больше, чем тебе, и даже меньше: у тебя-то за детьми там Вика посмотрит, девушки — Сережины племянницы, а у меня… Правда, начальство и мне выделило трех молодых в помощь по дому, но сама понимаешь: одно дело просто назначенные по службе люди, и другое дело родственники. Мои-то, конечно, далеко не младенцы, но и в пятнадцать они такого натворить могут…

— Сочувствую. Но работа есть работа, мы сами ее себе выбрали.

— Это верно. Да, кстати, там и по твоему специальному списку желающих на Севере поработать прилично так набралось, и мне даже интересно стало, как ты их вычислила, в Москве сидя. Хотя с твоей информационной системой… На последнем совещании руководство ОБХСС сообщило, что если… когда они закончат ее внедрение по всей стране, воровать у государства станет просто невозможно.

— У воров тоже головы на плечах имеются, наверняка что-то придумают.

— А мы придумаем еще быстрее и разработаем новые меры контроля и противодействия. В управление финконтроля пришло первое пополнение из МИФИ, там собираются разработать сквозную систему проверки всех безналичных платежей в стране, и вне поля зрения останутся только платежи наличные. Однако наши специалисты, кстати, как раз