Зодчий. Книга II - Юрий Александрович Погуляй

— Реалли? — с трудом просипел-прошамкал американец обожжёнными губами. Его лицо было похоже на кусок подгоревшего мяса. Ноги Билли подкосились, но Керн удержал барона от падения.

— Кажется, мы оказались в тупике, — заметил психомант. Он совсем не нервничал, хотя шансов на победу у него не было. Да и по запасам сил истощён, это очевидно.

— Вашему другу срочно нужна помощь, но он моя страховка. Ума не приложу, как поступить, — Керн не издевался, он просто размышлял вслух. — Но вы оба кажетесь мне людьми, для которых слово благородного человека не пустой звук. Быть может, мы договоримся? Господин Зодчий даст слово, что последует со мной, и не будет пытаться сбежать, а господин начальник гарнизона пообещает не преследовать нас. Тогда я отпускаю эту американскую грязь, и вы, может быть, сумеете сохранить ей жизнь.

Витязь посмотрел на меня в ожидании.

— Вы достойный противник, — произнёс я, — но варианты у вас дешёвые. Мне нужны эти земли, и я могу их получить с вашей помощью. Жизнь какого-то американца взамен на них… Цена невысокая.

Мобильный телефон у Керна был, также у него до сих пор оставался в ухе наушник подслушивающего устройства. Но при взрыве любого из них психомант успеет прикончить Билли. Не вариант. Надо искать другие способы.

Кстати.

Я осторожно завёл руку за спину, выудил из чехла на поясе ампулу с хронопылью.

— Руки, ваше благородие! — попросил Керн, и я разжал пальцы, выпуская стекляшку и, одновременно, смягчив её падение аспектом воздуха. Психомант совершенно точно не владеет другими стихиями и ничего не почувствует. А читать мои мозги он не может, пока между нами нет физического контакта. — Грубые слова, господин Зодчий. Позвольте вам не поверить. Вы не производите впечатление человека, который готов отдать чужую жизнь за материальные блага.

— Ладно, ладно. Вы победили, — я медленно положил меч на землю и продемонстрировал открытые ладони, одновременно подталкивая ампулу поближе к стоя́щим.

— Этого недостаточно, — посетовал психомант. — Ваш друг долго не протянет. Мне нужно ваше слово, господин Зодчий. И слово начальника гарнизона. Побыстрее.

— Ваша доблесть, сложите оружие, — попросил я витязя. Снегов медленно помотал головой:

— Не имею права. Мой долг охранять вашу шкуру, ваше благородие, а не ваших приятелей. Я не могу позволить вам уйти вместе с этим человеком. Даже если погибнет гражданский, моя задача — сохранить Зодчего.

— Прошу вас, Станислав Сергеевич.

— Простите. Нет.

Ампула ткнулась в старый мшистый пень. Я чуть не выругался.

— Кажется, ситуация становится трагичной, господа. Я вынужден буду сделать то, чего все мы не хотим, — сокрушённо вздохнул Керн. — Как вы понимаете, мне терять нечего, уверяю вас.

Лёгким движением направленного воздуха я смог перекатить стекляшку в сторону. Два метра до цели. Масса небольшая, поток будет незаметным. Но тут ведь ещё не промахнуться бы. Второго шанса Дигриазу не дадут.

— Постойте. Постойте. Сейчас… Я… Я готов. Не берите ещё один грех на душу, Степан Родионович, — произнёс я.

— Но я не готов, ваше благородие. Не смейте! — повысил голос Снегов. И тут я пнул ампулу аспектом воздуха, направив её в грудь Керну. Услышал едва заметный хруст разбившегося стекла и бросился к психоманту.

Среагировать тот не успел, застыл, скованный хронопылью. Я выбил оружие из его рук, повалил одеревеневшего противника на землю. Глаза Керна сверкнули в свете луны животной яростью, но сделать психомант уже ничего не мог.

Я с огромным удовольствием вырубил его, а затем плотно спеленал. Обернулся на витязя:

— Ваша доблесть, барона Дигриаза нужно срочно доставить матушкам… Я пока займусь пленными.

Снегов кивнул, бережно подхватил американца на руки. Тот тоже был скован хронопылью, но это даже хорошо.

— Вы точно справитесь? — уточнил витязь.

— С тремя трупами и двумя бессознательными аристократами? Разумеется, — пообещал ему я.

— У вас получилось то, что вы задумывали?

— Спешите, ваша доблесть, прошу вас. Билли не бессмертный.

— И всё же?

— Да, всё прошло по плану. Спасибо вам.

Снегов качнул головой и широкими шагами направился сквозь лес в сторону моих земель. А я подошёл к телу Фурсова и убедился, что барон жив. Отлично.

Он, как и психомант, были частью моего плана.

Глава 11

— Вы не посмеете, — сказал Степан Родионович Керн, когда я втолкнул его в Изнанку. Сейчас он был совершенно безобиден, правда, пришлось раскошелиться на защитные обереги. Всё-таки психомантия редко используется в бою, потому что при должной подготовке становится почти бесполезной.

— Вы же не злодей, Михаил Иванович, — попытался повернуться ко мне Керн, но слегка толкнул его в спину. Дошёл до покосившегося фонарного столба, нависающего над потрескавшимся асфальтовым покрытием. Сквозь трещины тянулись к небу чёрные листья.

Я усадил психоманта возле столба, защёлкнул наручник на скобе.

— Не тяните, Степан Родионович. Изнанка не любит промедления. Но вы же детектив — должны понимать, что это может плохо закончиться.

Проверив крепления, я зашагал прочь.

— А как же ваша совесть, господин Баженов? — крикнул мне вослед психомант. Он зря тратил силы. Мои условия были кристально прозрачны и вполне выполнимы.

В лагере, разбитом на границе с Изнанкой, я подошёл к костру и сел так, чтобы не потерять из виду пленника. Будет неприятно, если столь ценный персонаж погибнет, не исполнив своего предназначения. В мой план такой вариант не входит.

Я нацепил кусок хлеба на ветку, закрепил её так, что только самые кончики огня лизали угощение, и устроился поудобнее. Фурсов наблюдал за мной слезящимися глазами. Вся его спесь, вся уверенность и аристократичность сошли на нет в течение нескольких часов после того, как мы оказались в этом месте. Укромный островок из берёз, за небольшим болотцем, отрезанный от всех обжитых земель.

Здесь мне предстояло довести план до конца, и сделать это в одиночку. Витязь участвовать в подобном отказался наотрез, и я его понимал. А больше никому здесь я особо и не доверял.

Закончив с хлебом, я положил сверху нарезанного свежего репчатого лука, посыпал немного солью и с наслаждением захрустел угощением. Шумно запил его сладким чаем из походной кружки.

— Прошу вас… — подал голос Фурсов. — Я исчезну. Я отпишу вам земли. Я всё сделаю. Просто отпустите меня. Клянусь вам!

Я жевал хлеб, наслаждаясь вкусом, и на