Несуществующие земли - Артемис Мантикор

попыталась пойти напрямик — в суицидальном порыве рванула навстречу, подошла вплотную к Голубю и использовала навык ледяного взрыва. Противника пронзили десятки ледяных шипов.

Но новый Голубь как ни в чём не бывало, уже выходил из другого портала.

— Леви… — произнёс непривычно холодный шелестящий голос Рейна. — Арк, Белка, он мой. Займитесь другими.

Таким серьёзным своего друга я раньше не видел. И нужно признать, у него действительно к этому парню счетов больше, чем у меня, так что он в своём праве.

— Его голова моя, — возразила Белая.

— Да хоть всем орденом, — нахально бросил Голубь.

— Так значит, вот кем ты стал, третий ученик, плакса Леви? — холодным чужим голосом спросил Рейн и его противник на миг замер.

— Ларисса? — спросил он с непониманием. — Меас мёртв, а Эхмея ещё не вернулся после поражения на Зехире.

— Ты как всегда переоцениваешь веру, ученик. Если отрицать очевидное, ничего не изменится. Достаточно и первого импульса веры в то, что ты видишь.

— Ты не можешь быть Гильгамешем! — воскликнул Голубь. — Арктур! Твой пёс брешет.

В ответ Рейн поднял левую руку, сжал в кулак и над ним вспыхнул символ пылающего чёрного солнца.

Стихийный рыцарь начал перестраивать генетику, приобретая черты ангела со светящимися крыльями.

— Ты… всё время был здесь? Почему ты играешь роль шавки ренегата?

— Мы хотели построить рай, Леви… Но чёрное солнце одурманило мой разум, направив на поиски и истребление тьмы там, где её нет. Я виноват перед этим миром, и признаю это. А как ты пришёл к тому, чтобы создать мир зла?

— Я лишь следую заветам Гильгамеша. Я создаю стабильность и охраняю баланс…

Мимо пролетел направленный кем-то заряд тамарской рельсы и врезался в пол. С шумом поднялась каменная крошка.

— Вы конечно нашли время и место поговорить, — буркнул я.

— Если при этом страдают люди, то этот путь — ложный! Баланс не должен держаться на муках невинных!

— Я ни в чём не виноват, это всё правила! Духовный ресурс всё равно вымирает. Я последний, кто борется с неизбежным! Если бы не я, мы все были бы уже мертвы!

— Останови этот бой! Мы должны сообща исследовать Стену!

На какой-то миг мне показалось, что он снова сомневается и готов согласиться, но вместо этого мы услышали:

— Нет. Маховик нельзя остановить. Я спасу мир ценой своей жизни, лже-учитель. Жалкое морализаторское ничтожество не имеет ничего общего с моим наставником!

Затем раздалась ещё одна серия взрывов и под ногами пронёсся ледяной ветер. Сработал один из навыков Лиса. Ему удалось заморозить Вязя и котарианца, но прямо на моих глазах их тела распались горсткой пепла… и выросли заново из сияния крохотных белых кубиков.

Рядом сражался Ильгор. Совмещение класса ритуалиста и пути культиватора сделало его невероятно сильным. Настолько, что в бою один на один он начинал постепенно одерживать верх над Радми.

Давние враги сперва обменивались заклятиями, но затем Ильгор резко сократил расстояние и перешёл в рукопашный бой, чего его противник ожидал меньше всего.

В финале противостояния он сорвал руну с легендарного плаща и оставил на теле противника, после чего магическая сила в каналах организма начала мутировать и разрушать тело.

Победа была однозначно за ритуалистом, и далась она ему непросто. Но падающее тело Радми даже не успело достигнуть земли, как развеялось потоками волшебного пламени и обратиться в пепел. А ближайший сгусток белых кубов собрался в тело живого и здорового проходчика Анклава.

То же самое происходило по всему полю боя. Сайна и Вереск сражались спиной к спине. Без остановки стреляла Эльхиона и летал громадный клинок механической куклы. Подруга Радми застряла в бою с двумя Тиями — Сетта атаковала её под ментальным прикрытием Дины.

В следующий миг на голову девушке опустился мешок. Из воздуха появился котарианец Эшлер, который на моих глазах восставал уже второй раз.

Сетта бросилась отбивать её, но едва не попалась в ловушку — в проблесках среди черноты Дороги поднимались каменные руки Вязя. Хищники пытались похитить её, но утаскивали пока лишь Дину.

Где-то с другой стороны поля боя распалялась Ангедония. В первых рядах сражались с каким-то саммоном высшие некродендроиды со своими фамильярами. Жуткая тварь из фрагмента муталиска отбрасывала что-то светящееся от своего хозяина. Наги же ни в чём себе не отказывал, бросая заклинания во всех врагов, кого видел.

То и дело мелькала фигурка Альмы — она и её навык от люста с копией без остановки возрождала бойцов под прикрытием Нэссы. Сейчас к ним пытался пробиться Первух, бросив вперёд жирных двухметровых демонов с дистрофичными мелкими крылышками.

Тёмный паладин сдерживала одного из них эгидой, а другого атаковала под бафом могучего мика. Копьё с демонами было уже знакомо, так что сразу подобрало правильный тип урона.

С другой стороны полыхнуло синевой магии Мерлина. Здесь всё было ещё плачевней — на земле догорали три тела. Маг был уже у той черты, за которой он начнёт терять контроль над собой. Вот только все три погибших от его руки проходчика тоже развевались пеплом, чтобы сразу же воскреснуть от способности Голубя.

Я вдруг осознал что мы… проигрываем. Как бы хорошо мы не сражались, но если воскрешения не прекратятся, у нас нет ни шанса! Рейд ещё хорошо держится, но очень скоро козыри закончатся и мы начнём выдыхаться.

А враг?

Но ведь не может эта читерная хрень быть абсолютной?

Какого хрена здесь происходит⁈

Он же не может мгновенно возрождать кого угодно? Разве такое может быть в правилах Стены?

Что он вообще такое⁈

Я заставил себя успокоиться.

Здесь слишком много странного. Почему они не нападали в полную силу раньше? С какой целью задерживали, а не напали с такой же засадой в первый раз? У всего есть причина. Иначе просто не бывает.

И здесь тоже она должна быть. Зачем хищники рвались вниз, если фрактальным терминалом владел их союзник? Зачем он им вообще был нужен, если он даёт модификации только служебным категориям? Зачем они систематически нас задерживали, начиная ещё с атаки на Лифт, и только сейчас напали в полную силу?

Что им мешало сделать так сразу? Ждали удобный случай? Бред?

Думай, Арк. Где-то здесь есть что-то важное, что я пока упускаю…

Гильгамеш в Рейне пришёл в неистовство, и сам Леви очень его в этом поддерживал. Сейчас эти двое казались похожими. Действительно, манера сражаться и использовать