Мой Советский Союз Магических Республик - Сергей Викторович Вишневский

— Из той рельсы? — уточнил он, почесав подбородок. — Не обломает его?

— Не, — спокойно ответил Семен, перекрикивая гул от измельчителя. — Мы еще зубья заострили немного. Чтобы усилие приходилось не на плоскость, а на грань. Сильно упрощает. Ну, и вал само собой мощнее. Мы смотрели дырки, куда он вставляется. Там металл другой.

— Отверстия, — буркнул мужчина, задумчиво почесав подбородок.

Кирилл вернулся с одной длинной костью и еще одной, размером с голову, но имеющую странную форму.

— Крестец бычий, — кивнул директор. — Самое то! Кидай!

Осетренко закинул в измельчитель сразу обе кости. Раздался хруст, вылетело пару мелких осколков, но измельчитель сработал как надо, выдав в подставленный мешок порцию мелко раздробленных костей.

Гаврила Николаевич покивал, а затем глянул на охранника с водителем, что с интересом наблюдали за процессом.

— Покидайте костей, — указал он им, а сам поманил студентов и вышел из здания.

Молча пройдя к себе в кабинет, он уселся на место и выдвинул ящик стола.

— Я думал, вы решили просто свинтить с работы, — хмыкнул он, достав толстую тетрадь в кожаном переплете. — У меня так иногда шабашники на кувалды приходят. Час поработают и то живот болит, то «я сейчас новый вал принесу»… Бывает, в общем. Комсомольцы обычно даже не доходили.

— Комсомольцы разные, — подал голос Кирилл. — Мы ведь пришли. И сделали.

— Тут не поспоришь, — кивнул хозяин кабинета, пробежался взглядом по записям, а затем перелистнул на последнюю страницу.

Там, взяв стопку купюр, он отсчитал три сотни и положил на стол перед парнями.

Кот и Осетренко переглянулись.

— Чего? Берите, — кивнул им Гаврила Николаевич. — Котлет в столовке какой навернете.

— Да, мы как бы… — начал было Кирилл.

— Мы же идейные! — с улыбкой заявил Семен. — Коммунизм, партия… Что там еще, Кирюх?

Здоровяк хмыкнул, а Кот продолжил:

— Мы же не за деньги старались. Так, по-человечески. Киря, вон, сразу сказал — делать надо так, чтобы потом переделывать не пришлось. А деньги… Ну, что деньги? Сходим, проедим.

— А так что?

— А так, может вы нам благодарность какую накидаете, — пожал плечами Семен. — А деньги это так… Инструмент. Главное ведь не деньги.

Гаврила Николаевич хмыкнул, убрал деньги в тетрадь и закинул в ящик.

— А что по-твоему главное, студент?

— Люди, Гаврила Николаевич. Люди и связи. Мы вот тебе пригодились. А там как повернет, может не свидимся больше, а может и сведет судьба, и вы нас выручите. Так?

Директор скотобойни покивал, глянул в сторону небольшой тумбы и спросил:

— Чай будете?

Глава 9

Кирилл хмуро смотрел на записи в тетради, почесывая подбородок. Семен сидел рядом, задумчиво рассматривая схему, что передал ему друг.

— Не клеится, — проворчал Осетренко, подняв взгляд на доску, где ученица чертила рунную схему. — По идее, контур должен был прогореть, даже с этим сплавом.

— Но не прогорал же, — хмыкнул Кот. — Значит, мы чего-то не понимаем.

— Может я просто неправильно зарисовал руны? — неуверенно произнес Кирилл.

— Так я проверял, — пожал плечами Семен.

— Замечательно, Людочка, — поднялся из-за стола лысый старичок. — Схема верная. Как далеко ты решила зайти с сегодняшним ответом?

Девушка обернулась, взволнованно глянула на студентов, а потом неуверенно произнесла:

— До четверки.

— Дело ваше, хотя я считаю, что всегда стоит идти до конца, — кивнул старичок, подошел к доске и провел на схеме две косых линии. — Что я изобразил, Людочка?

Девушка глянула на схему, затем на притихший зал и неуверенно произнесла:

— Ось симметрии артефакта?

— Допустим, но линии две, — глянул на нее старичок.

Покосившись на зал, преподаватель заметил две руки, что возвышались в притихшем зале.

— И… силовая основа… — осторожно произнесла девушка.

Тут старичок глянул на доску, сморщился и кивнул.

— Только если вы мне скажете, как эту схему запустить с вот этих точек, — ткнул пальцем в схему преподаватель.

Глаза девушки выдали испуг. Старичок усмехнулся, почесал подбородок и кивнул.

— Ладно… Четверку свою вы заработали, Людочка… Садитесь, — вздохнул он и снова взглянул на студентов. — Я вижу, у кого-то есть иной взгляд? Прошу… Кот, кажется?

— Он самый, — поднялся Семен. — Первый, как уже сказала Людмила — ось симметрии артефакта. Вторая линия — основное направление фонового распространения.

— Отлично, — покивал старичок и покосился на Кирилла, что так и не отпустил руку. — Осетренко, у вас иное мнение?

— Первая линия — ребро резонанса. По этой линии все руны и комплексы идут. Причем линия проходит через шесть рун. Получается, резонанс, который будет давать артефакт гармонию.

— Гармоника резонанса, — улыбнулся старичок. — Хоть вам такое и не давали, я рад, что кто-то сунул нос за пределы учебной программы. Очень вы меня порадовали, молодые люди.

В этот момент взгляд старичка покосился на часы, висевшие у дверей.

— Что же… — произнес он и развел руками. — Увы, на сегодня наше время истекло. Больше вас не задерживаю…

Студенты начали собираться, и поднялся гул, но преподаватель перекрикнул его:

— Леночка, будьте добры, подойдите на минуту, — произнес он, махнув ей рукой.

Девушка направилась к нему, а Семен с Кириллом, быстро сложив сумки, покинули кабинет.

— Взял? — с прищуром спросил Семен.

— Я и не выкладывал, — хмыкнул Кирилл. — Где?

— Пошли в столовую, — кивнул в сторону лестницы Кот. — Машка с утра раньше ушла, я без завтрака.

Ребята спустились на первый этаж, добрались до столовой и встали в небольшую очередь.

— Ты пересчитал рассеивание? — спросил Кот, взяв поднос и встав в очередь.

— Пересчитал, — кивнул Осетренко. — Только вот ни черта не сходится.

Кот недовольно насупился, подошел к большому корыту с пюрешкой и от души навалил себе два больших черпака.

— Может, коэффициент какой забыли? — спросил он недовольно. — Оно же как-то работало раньше?

— Оно-то может и работало, — вздохнул Кирилл. — Но чисто по формулам — не бъется. Сплав этот, считай, должно было до девятисот градусов нагреть за счет рассеивания.

Семен снова недовольно