Сын Тишайшего-5 - Александр Яманов

— Савва, неси обед. А то эти басурманские собаки до вечера будут чесаться, — зову дядьку через час, устав наблюдать за этой тягомотиной.

Вы ведь выслали разведку, к тому же под контролем магометан обе крепости, прикрывающие вход в лиман. Мы их, конечно, хорошенько затерроризировали набегами, как с моря, так и с суши. Однако наблюдатели сидят на башнях, сканируя окрестности и передавая сигналы эскадре. Интересно, а комендант гарнизона вообще сообщает разведданные своим морякам? Не уверен.

За десятилетия тотального доминирования войска и чиновники Османской империи расслабились. Об этом постоянно твердят мои генералы и капитан Морозини. Чем мы не забываем пользоваться. Противник просто не понимает изменившуюся ситуацию. К набегам казаков или действиям греческих пиратов магометане привыкли, это зло понятное. Но кроме, Персии им давно никто не бросал перчатку. И вдруг Россия, на которую они ходили в поход ещё десять лет назад, начала отвоёвывать территории, которые султан считает своими по праву. Надеюсь, следующим откровением для деградирующих турок станет невозможность задавить противника силой. Совсем скоро русская армия продемонстрирует, что такое тотальное превосходство полевой артиллерии.

— Вино подавать? — прервал мои размышления Савва, поставивший на столик тарелки с мясом и зеленью.

Нюхаю одуряющее пахнущий шашлык и довольно улыбаюсь. Отламываю кусок хлеба, затем отрезаю мясо и кладу в рот. Благодать! Эх, провести бы здесь недельку в бездействии и неге. Но я и так потерял два дня. Просто очень хочется воочию увидеть морское сражение. Это ведь мой флот, отнявший у страны множество ресурсов. А сколько ворчания и критики бояр пришлось выслушать!

— Давай квас. Рано ещё пить хмельные напитки, — машу рукой одобрительно кивнувшему дядьке.

Впрочем, Савва сразу вернул недовольную мину и проследовал к палатке с вещами. Он на меня типа обиделся. Тут такое дело. В прошлом году я заставил их с Аксиньей пожениться. Дядька ведь овдовел более трёх лет назад, а нянькин муж недавно представился. Они на самом деле не старые, ему сорок, а ей тридцать восемь. Просто со мной воспитатели уже двадцать лет из моих нынешних двадцати девяти, Аксинья с небольшими перерывами на роды. Вот мне и кажется, что я с этими старичками всю жизнь.

Не знаю, чего у них там было по молодости, но уже в зрелом возрасте скрыть взаимную симпатию проблематично. Прикладываюсь к прохладному квасу, поданному Саввой, и мысленно возвращаюсь к тому самому разговору.

Я как раз вернулся из поездки в Воробьёво. Измотали меня девки, но работу делать надо. Поэтому пришлось запереться на своей половине и погрузиться в доклады с отчётами.

— Всё блудишь, а дети тебя ждут. Всё об отце спрашивают. Жена вон совсем извелась, — началось стандартное бурчание, — Как можно бегать между гулящими деками и цехами, позабыв о семье?

Аксинья принесла мне чай с пирожными, которые она наловчилась печь по рецепту из XXI века. Надкусываю безе, запиваю настоявшимся напитком и счастливо улыбаюсь. Вдруг меня озаряет догадка, что мои няньки какие-то странные в последние месяцы. Ещё и Савва перестал принимать регулярные сто грамм перед сном. Плюс эти улыбки и взгляды, вроде бросаемые невзначай. Неужели? Я давно начал подозревать неладное, но излишне сосредоточен на себе любимом.

— Ну-ка, оба посмотрели на меня!

Перевожу взгляд со смутившегося дядьки, расположившегося на своём обычном месте, на вздрогнувшую няньку. Судя по вмиг покрасневшим щекам женщины, не умеющей врать, я угадал.

— Значит, Федя блудит? А вокруг прямо сплошная добродетель. И не стыдно вам? Взрослые люди, но ведёте себя аки юнцы несмышлёные.

— Фёдор, мы это… — попытался оправдаться Савва.

— Дивов! — ору в сторону двери.

Через пару секунд за стеной послышался топот и горницу влетел мой адъютант. Быстро окинув помещение взглядом, он встал по стойке смирно, ожидая приказаний.

— Где мой духовник? Чего-то я нашего благочестивого Адриана давно не видел. Когда нужен, вечно его нет, — произношу, с трудом сдерживая улыбку.

— Пьёт он уже который день и лежит в беспамятстве. Ты ведь нарочно такого пьяницу выбрал. Всё тебе надсмехаться и в церковь не ходить. Про исповедь я уж молчу. Таких грешников ещё поискать, — Аксинья пришла в себя и начала наступление.

Истому нянька не стеснялась и поругивала меня в его присутствии. Самому Дивову тоже доставалось, но адъютант предпочитал помалкивать. Во-первых, это царские воспитатели. Во-вторых, где его ещё так накормят? В этом плане его не обижали, а скорее наоборот. Я просто не в состоянии съесть всё, что готовит Аксинья, вернее, повар под её контролем. Вот Савва, Дивов и мои секретари питаются получше многих бояр. Несмотря на мнимую скромность, у меня весьма насыщенный для этого времени рацион. Голубцы, жареная картошка, котлеты нескольких видов, лапша куриная, паста, мясо по-французски, пельмени и разнообразные салаты — это неполный перечень, чего мне удалось вспомнить. Местная кухня тоже хороша, но в меру.

— Значит, идём в церковь Вознесения Господня. Благо она здесь рядом. Ты только зови людей и побольше. Заодно скажи, чтобы верёвки с мешками принесли, — с серьёзным лицом сообщаю оторопевшему Истоме.

— Зачем, государь? — непонимающе вопрошает здоровяк.

— Вдруг невеста с женихом будут сопротивляться. Мы их повяжем и доставим в храм Божий, дабы они более не жили во грехе. Сие дело доброе и…

Бум! Отклоняюсь от подсвечника, летевшего мне в лицо и ударившегося об стену.

— Истома, держи её! — со смехом указываю на выскочившую из горницы Аксинью, — От счастья бежит.

В общем, после шумного скандала, на который сбежалось, чуть ли не половина обитателей Коломенского, венчание состоялось. Царь я или не царь! Настоял на своём решении. Хотя подсвечником можно было и нокаутировать.

Воспитатели по итогу объявили мне бойкот и донимали молчанием или редкими издёвками. Через полгода пришлось идти в поход, и вдруг Савва начал просить остаться. Оказывается, Аксинья на четвёртом месяце, и он хочет проследить, что всё будет хорошо. Оно и понятно. У дядьки три дочери, двое из которых уже замужем, и разродились внучками. А ему хочется сына, раз представилась такая возможность. Только как я без него? Да и няньке лучше под присмотром Юлии или акушеров из больницы. Зачем им суетящийся мужик, превратившийся из воина в клушу? Вот он на меня и обиделся ещё раз.

— Фёдор? Началось!

Голос Саввы и лёгкое потряхивание за плечо, вывели меня из размышлений. Вернее, это похоже на полудрёму.

Открываю