Украинский гамбит - Михаил Юрьевич Белозёров

Вдруг Костя увидел то, что его поразило больше всего: за трехметровым забором, в шикарном парке, разбитом на берегу реки, стоял особняк украинских нуворишей. Но не просто особняк, а дворец в помпезном церковном стиле. Широченная, монументальная лестница, разделенная внизу вазоном и цветами, вела на монументальное крыльцо с фигуристыми балясинами. Окна были сделаны в старо-русском стиле с цветочным орнаментом.

Вот это да! – удивился Костя, я даже в Москве такого не видел, разве что в Третьяковке? В доме не горело ни одного огня, хотя уже стемнело и вот-вот должна была пасть ночь.

Он вернулся за своими:

– Идёмте, я нашёл место, где мы будем ночевать.

Все трое выглядели так, словно передрались – взъерошенными и злыми. Разругались, сообразил Костя. Конечно, Тулупову не понять того, что твориться в душе у Божко, который прошёл две войны, а теперь вынужден воевать в третий раз. Нервы у него ни к чёрту. Завета явно наша. Но, видать, тоже имеет особое мнение, иначе бы не сидела, нахохлившись, как галчонок. Её глаза блеснули в свете луны. Косте, как всегда в присутствии красивой женщины, сделалось тепло и приятно.

– Вот, что я скажу… – напоследок воскликнул Игорь, – креста на вас нет на обоих. Думать надо о душе, а не о теле, и тогда победа придёт сама собой!

– Да ладно тебе… – примирительно произнёс Сашка Тулупов. – Мне хотелось просто узнать побольше об этом союзе. Так интересно: люди защищают свой дом.

– Иди ты, знаешь куда со своей философией, – сказал Игорь. – Тоже мне, праведник! Надо просто драться до самозабвения, а не чесать языком!

– Понял, я всё понял, – дурашливо воздел руки Сашка. – Больше не буду.

– Ну вот то-то же… – успокаиваясь, тяжело вздохнул Игорь. – Надо было, конечно, узнать, что ты «не будешь», ну да бог с тобой.

И Костя понял, что это вовсе не показуха, его внешний вид, разговоры о непонятном и что он действительно переживает за справедливость, за родину, за Россию и за весь белый свет. А ещё они понял, что все они патриоты родины, ну немножко разные, но патриоты, и это до поры до времени сплачивало их.

Они захватили ящик с оборудованием и пошли. Громоздкую тарелку пришлось бросить. Темнело на глазах. Воздух стал влажным и наполнился весенним, пряным теплом. Со стороны реки тянуло прохладой. Робко квакали лягушки. И пахло так, как может пахнуть только в конце апреля – смолистым запахом тополиных почек и первой сиренью. Игорь упрямо тащил свою «снайперку», Сашке достался пулемет ПКМ и коробки с патронами. Костя шёл налегке с ноутбуком в сумке. Как ни странно, но он безошибочно вывел их прямо к дому, хотя до этого никогда не замечал в себе способности к ориентированию в темноте. То ли верный пёс помог, то ли просто повезло, но только через пять минут они уже ступили на монументальную лестницу и поднялись наверх. Массивная двухстворчатая дверь преградила им путь. Костя поискал справа, где, по идее, должен быть звонок, действительно нашёл его и нажал на кнопку. Переливчата трель эхом раздалась внутри. Сразу стало ясно, что дом не обитаем.

– Может, никого нет? – предположил Сашка, вглядываясь в мутные окна.

– Не может такой домяра быть брошенным, – уверенно сказал Игорь. – Разграбили бы.

И оказался правым, потому что откуда-то сбоку раздался голос:

– Ну чего?.. Чего трезвоните?!

В темноте белело лицо.

– Ночевать не пустите, хозяин?

– Какой я тебе хозяин?! Все хозяева уехали в эту, как её… Канаду…

– Тем более, – заметил Игорь. – Денег дадим.

– Нужны мне твои деньги, – проворчало лицо. – А если дом спалите? Меня потом в землю зароют.

– Почему сразу спалим?! – удивился Костя. – Мы люди столичные.

– И приличные! – добавил Сашка, хихикнув.

Дорого могло стоить его хихиканье, если человек примет их за местную шпану.

– Да, и приличные, – поспешно согласился Костя, выступая вперед. – Ничего плохого не сделаем.

– А что, деньги действительно есть? – не поверило лицо.

– Деньги есть. Жратвы только нет, – сказал Игорь со своей обычной бравадой.

Сердце у Кости упало, сейчас откажет, подумал он. Но лицо спросило:

– А эти… как его… евро есть?

– И евро есть.

– Ладно… идите… – согласилось лицо и пропало в темноте, зато появилась узкая полоска света.

Все спустились с крыльца. Лицо оказалось сторожем, суховатым и юрким, вооруженное берданкой времен гражданской войны.

– Сперва давайте деньги, – потребовал он, когда они вошли в цокольную часть дома.

– Что же тебе хозяева не дали что-нибудь поприличнее? – усмехнулся Игорь, кивнув на берданку. – С таким не навоюешь.

– А у них зимой снега не выпросишь, – проворчал сторож. – А собаку?! Собаку зачем?! – закричал он.

– За собаку я заплачу, – сказал Костя.

– Двойную цену! – уперся сторож.

– Экий ты мужик? – удивился Игорь. – Мы можем тебя сейчас связать и переночевать бесплатно. Чего ты такой не русский? У своих хозяев научился?

– Будешь здесь с вами нерусским, – проворчал сторож. – Капитализм сейчас, всем кушать хочется.

– В общем так, – сказал Костя. – Я тебе даю пятьдесят евро за всех, и за собаку тоже! Фирштейн?

– Фирштейн, – согласился сторож. – Но жратва отдельно!

– Хорошо, и за жратву двадцать.

– А что и жратва есть? – обрадовался Сашка, который, как и все, изрядно проголодался.

– Идите за мной, – с нотками осуждения в голосе сказал сторож, получив деньги.

Пока они шли по подвалу, Сашка отстал, а потом догнал, пряча под одеждой бутылку вина и, радостно скалясь, подмигнул Костя. Костя ничего не понял. Тогда Сашка незаметно показал бутылку.

– Молодей, ковбой! – прошептал Костя. – Сейчас выпьем.

Сторож выделил им третий этаж.

– Здесь всё есть: вода, ванные. Шести комнат вам вполне хватит. А еда на кухне.

– Чур, я в ванную! – воскликнула Завета.

Сашка посмотрел ей вслед и достал бутылку. Игорь воскликнул:

– Ух, ты! – И попросил развязать ему руку.

Они вошли в одну из комнат. Костя посмотрел рану и наложил повязку с антибиотиком.

– Всё нормально, через два дня будешь, как стёклышко.

– Ладно, – согласился Игорь. – Открывай!

Сашка откупорил бутылку, нашёл стаканы, и они выпили. Вино оказалось белым, с тонким мускатным вкусом.

– Хорошее вино, – заметил Игорь.

– Ясный пень, – ответил Сашка, – хозяева этого особняка дрянь пить не будут. Сходим ещё?

– Пойдём, – согласился Костя и позвал пса.

Он назвал его Дозором, и самое удивительное, что пёс сразу отозвался на кличку.

Сторожа они больше не увидели. Зато на кухне обнаружили самые разнообразные консервы.

– Хлеба только нет, – посетовал Сашка.

– А как по-английски хлеб? – спросил Костя.

– Булка.

– Вот тебе хлеб, –