Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

был древним и необъятным. Он растянулся на сотни акров: высокие деревья – в основном дубы и буки – заполнили всю западную часть долины. До Войн Призраков этот лес звался Дубовым, и многие любили здесь охотиться или рыбачить.

Шарлотта бросила взгляд на Уорта, который ехал подле нее. Она впервые узнала об этом лесе на уроках истории, но ей куда больше нравилось, когда об ушедших веках ей рассказывал отец. Или, еще лучше, сам Страж. Некоторые Стражи становились немногословными, когда речь заходила о тех временах – временах триумфа, отягощенного болью потерь, а порой и сожалением, но Пастор лишь пожимал плечами. «Прошлое может многому научить нас» – так он часто говорил.

«Даже когда оно печальное? Или болезненное?» – спросила Шарлотта, когда ей было пять или шесть лет. В тот день она прогнала деревенских хулиганов, которые обижали котенка одного из местных ребятишек. Уорт слово за словом вытянул из нее рассказ о том, что произошло, хотя Шарлотта не хотела вновь переживать те события. Услышав ее вопрос, он улыбнулся.

«Особенно когда прошлое печально или болезненно».

Начало жизни Уорта было крепко связано с призраками. Как Шарлотта и ее бабушка, он упокоевал души. Но дело было не только в том, чтобы сделать жизнь живых более спокойной, – Уорт хотел помочь самим призракам. Он искал способ создать призраков света, которые могли бы сражаться с тьмой, а еще пытался понять, как полностью выпустить духов из их костей, чтобы те могли обрести вечный покой. Но оба вопроса завели его в тупик.

Позже, когда королевство Ниво оказалось под осадой заклинателей из Бруйяра, вражеская армия преодолела горную гряду Буклье, убивая всех, кому не посчастливилось оказаться на пути, и порабощая их души с помощью костей. К тому времени, как заклинатели добрались до столицы, они сумели создать армию призраков, которая состояла из жителей Ниво. Когда несколько заклинателей погнались за королевской стражей и принцессой к пасторской хижине Уорта, история изменила свой ход.

Письменные источники называли то сражение Битвой Пастора, и, хотя она началась с поражения, ее конец ознаменовался триумфальным созданием Ордена Стражей. Шарлотта любила слушать рассказы отца о первом преображении Уорта. В отличие от остальных, он погиб, защищая не принцессу или своих соратников, а горку костей, в которых были заключены призраки. Не желая отдавать их заклинательнице, его дух принял решение остаться. Он решил сражаться.

Барды и историки на этом заканчивали свое повествование, но, если верить словам Шарис, заклинательница, убившая Уорта, допустила огромную ошибку. Когда его тело растворилось дымом и превратилось в сердце, заклинательница замешкалась. А потом подняла сердце.

На этом месте отец Шарлотты всегда широко улыбался, не в силах скрыть гордость в глазах.

«Но Уорту это пришлось не по нраву, – говорил он. – Первый выброс силы Пастора – у него тогда даже тела не было – взорвался пушечным ядром. И отшвырнул заклинательницу. Она врезалась в дерево на другом конце двора, и ветка пронзила ей горло».

Белла Шарис нашла для Уорта чучело, выбрав то, что было набито лавандой, потому что прежде всего он являлся человеком мира. Когда у него не осталось выбора, он предпочел стать бессмертным воином, чтобы после гибели защищать тех, кому служил при жизни.

Пять лет спустя, когда армии Бруйяра вернулись за горную гряду, этот лес стал последним пристанищем для призраков, созданных в погоне за властью. Не существовало способа полностью избавиться от них. Даже огонь не мог отделить призраков от костей. Сжечь кость – все равно что истолочь ее в пыль: так появлялось лишь больше маленьких осколков. Больше возможностей захватить власть над призраком, так как даже самые маленькие песчинки можно контролировать.

Именно поэтому в Ниво никогда не сжигали тела до тех пор, пока не становилось ясно, что души погибших не вернутся.

Когда путники подобрались достаточно близко к лесу, чтобы его тень их поглотила, Шарлотта поежилась. Она никогда не боялась призраков, но чувствовала себя не готовой к встрече с настолько древней и огромной чащей.

– Ты справишься, – сказал Уорт. Аромат лаванды на мгновение заполнил воздух между ними, и Шарлотта раздраженно покосилась на Стража. Тот усмехнулся. – Если хочешь, чтобы твои мысли принадлежали только тебе, охраняй их.

Не дожидаясь ответа, он подстегнул свою лошадь и направился вглубь призрачного леса.

Лучи послеполуденного солнца просачивались сквозь кроны, усеивая подлесок рваными лужицами света. Из-за деревьев доносилось отдаленное журчание реки. Этот лес был легендой, его обитатели, вселявшие ужас в простых людей, служили еще одной преградой для врагов на пути к столице. Кроме членов Гильдии Упокоения, немногие забредали в эти места.

Шарлотта глубоко вдохнула, успокаивая разум, и удивилась окутавшему ее умиротворению. Она ожидала почувствовать беспокойное трепетание призраков: когда так много духов – пускай даже упокоенных – собираются в одном месте, живые ощущают недомогание и мертвенную прохладу. Но здесь, в тени деревьев, витало весеннее тепло.

Разумеется, здесь были кости. Шарлотта чувствовала их, ощущала, как души, прикованные к ним, нежно цепляются за края ее сознания. Но также здесь царило спокойствие. От этого осознания на ее ресницах выступили слезы.

Что-то привлекло внимание Шарлотты, и она резко повернула Ирис направо. Но то, что она сперва приняла за человека, стоявшего среди деревьев, оказалось чучелом. Не Стражем. Это было простое пугало, установленное в качестве оберега. Его травяная набивка должна была помогать призракам обретать покой.

– Они стоят по всему периметру, – объяснил Уорт, придержав лошадь. – Кажется, Петрас времени зря не терял.

Уорт внезапно замер, и его лавандовые глаза сузились. Затем на заросшем щетиной лице появилась улыбка.

– Можешь выйти, – мягко сказал он, опустив капюшон.

В зарослях папоротника раздался шорох, и на свет выбрался мальчик. Он смотрел на Уорта, приоткрыв рот. Пастор спешился и опустился перед ним на колено. Шарлотта тоже соскочила с седла.

– Ты помогал капитану Петрасу? – спросил Уорт, и в его мягком голосе звенело любопытство.

Мальчик кивнул.

– И Гильдии, – добавил он. – Но большинство ее членов покинули столицу.

– Ты знаешь почему?

Уорт терпеливо ждал, пока взгляд мальчика метался между ним и Шарлоттой. Ребенок, возможно, пытался решить, можно им доверять или нет.

– Безмолвные Боги занимают слишком много места, – наконец произнес он. – Я и мои друзья составляем мертвецам компанию.

– Хорошо. – Уорт порылся в кармане и вложил мальчику в ладонь несколько монет. – Продолжайте в том же духе, ладно?

Мальчик решительно кивнул, но, когда Уорт собрался подняться, ребенок подался вперед и крепко сжал пальцы Стража.

– Капитана больше нет, – мрачно прошептал мальчишка. – К кому нам идти, если один из них проснется?

Призраки. Он хотел узнать, что им делать, если одного из призраков потревожат и его понадобится упокоить вновь. Уголок губ Уорта дернулся в сторону, пока он размышлял над ответом.

– Ты знаешь фонтан в Пуант-де-Жют? А писать умеешь? – Мальчик дважды кивнул. – Хорошо. Если мы тебе понадобимся, оставь записку под статуей смеющейся гаргульи. Ее основание расшатано.

Мальчик широко улыбнулся.

– Когда кончатся деньги, – добавил Уорт, – там же ты найдешь еще монеты.

Уорт и Шарлотта вновь забрались на лошадей, и, когда Шарлотта повернула Ирис, чтобы попрощаться, мальчик уже исчез.

– Они будут приглядывать за лесом лучше, чем мы в состоянии делать это сейчас, – сказал Уорт.

Шарлотта подозревала, что он прав.

Сейчас, когда Орден распался, а Гильдия Упокоения постепенно теряла членов, у призрачного леса осталось мало хранителей. Теперь она и Уорт, по крайней мере, узнают, если случится что-то, требующее их внимания.

Уорт повернул лошадь к большой дороге. Они войдут в город через западные ворота, которые чаще называли Призрачными, потому что они выходили к лесу. Когда-то в стенах Тютёра могла укрыться большая часть населения города, но теперь дома, постоялые дворы и оживленные улицы выплеснулись за пределы столицы, простираясь все дальше. Солнечный свет просачивался над западными горными вершинами, отражался от воды и множества повозок, которые ехали на рынок и обратно.