Г.Р.О.М. 4 - Никита Киров

— Э, не… — он снова усмехнулся, думая, что перехватил инициативу. — Сам приеду. Поговорим с ним.

— Ты мне условия ставить будешь? — я хмыкнул. — Отправляй человека, решим всё быстро. Перезвоню и назову место.

— Договорились.

Голос у него моментально стал ледяным. Если не поедет сам, то отправит всю свою бригаду, чтобы наказать за дерзость. Да и опасается, что майор мог запросить меньше, а я просто положу излишек суммы себе в карман. Но пусть едет сам или отправляет людей, неважно. Когда лишится бригады — потеряет влияние, его сожрут свои же.

— А вот теперь будет сложно, Костя, — сказал я, когда положил трубку. — Нужно позвонить тем боевикам. И говорить с ними на чеченском. Сможешь?

— Д-да сложновато б-будет, — он нахмурился.

— Если не сможешь — позвоню сам. Но если говорить с ними будешь ты, ещё и на их языке — сработает лучше.

— Ладно, п-попробую, — Левитан выдохнул.

— Расслабься. Ты же поёшь хорошо, без запинки.

— Там другое.

Он заикается намного меньше, чем раньше, но всё равно бывает. И акцент у Левитана будет русский, но тут нам на руку сыграет почти оборванный кабель, на скрутках. Могут списать любые проблемы на качество связи.

Мы набрали номер, полученный от Иванова. Не отвечали долго.

— Слушаю, — наконец сказал кто-то с явным недоумением.

Костя говорил медленно, шумно дышал, будто тщательно обдумывал каждое слово перед тем, как произнести. От напряжения он аж вспотел. Разобрал я только «Ассаламу алейкум», а дальше он говорил то, что я ему подсказывал, что Шах работает с ФСБ, что у него встреча с майором, чтобы дать расклад на Магу, чтобы он уже никогда не вышел на волю. А звонит — один из подручных Маги, поэтому и надо было говорить на чеченском.

Сказав всё это, Костя не стал ждать подтверждения, а просто повесил трубку, якобы торопился. Но им придётся ехать, рискнуть, или всё пропустят. Возможно, сначала выйдут на разведку, потом засядут, будут изучать обстановку, и после этого решат, что дело того стоит.

Пусть появятся там раньше, увидев Шаха и майора, будут действовать. Да и мы тут плеснём бензинчика. Главное — следить, чтобы никто не наткнулся на позицию Хирурга, но там прикрывает Абхаз.

Так, часть участников может появиться на точке. Теперь вспоминаем старый анекдот, о котором я часто думал — осталось уговорить Рокфеллера.

Мы отъехали к другому таксофону, неподалёку отсюда. Номер Вербицкого у меня был, остался от ментов. Рабочий, но если он дома, у меня есть и домашний, нашёл в справочнике.

Он оказался в кабинете. Работает допоздна. Или, скорее, что-то мутит против нас, явно не сидит без дела.

— Вербицкий, слушаю, — раздался усталый раздражённый голос.

Я набрал воздуха в грудь.

— Ты чё, офонарел, гэбэшник? Попутал? Ты чё, на брата моего наехал?

От такой наглости майор даже ничего сказать не мог несколько секунд.

— Коршунов, это ты? Ещё слово — вместе с братом сгною! В пресс-хате закрою! Ты хоть знаешь, чё это такое?

— Ты слушай сюда, — продолжал давить. — Ты конкретно попутал, серьёзных людей зацепил. Брата вытащить надо. Подваливай-ка ко мне, порешаем вопросы…

— Я щас наряд вызову ментовский, упакуют тебя…

— Ты не понял? — перебил я, но голосом помягче. — Ты чё, не догоняешь, какие вопросы решать будем? Тут со мной сын, сам знаешь чей, — я имел в виду Дениса Александрова. — Вот и давай по тихой решим. Брата отпустишь — порешаем с чем надо вопросы.

— Вот как, — Вербицкий усмехнулся, думая, что смог надавить. — Вот ща подъеду — обсудим. Куда ехать?

— Перезвоню — скажу.

— Ты чё…

Я положил трубку. Не, ещё рано говорить ему о точке, пусть там боевики сначала засядут. Когда Вербицкий узнает, куда ехать, будет вызванивать своих подопечных, но не дозвонившись до них, будет действовать сам, чтобы не упускать момент. А подопечным будет не до него.

Приговор уже вынесен, с этими товарищами уже всё понятно.

На высокой скорости мы поехали к тем складам на заброшенном молокозаводе, которые я сегодня показывал Седову. Остановил «Марковника» у одного из складов, поставив на видном месте, чтобы его сразу засекли, а после мы с Костей торопливо спрятались за одним из зданий. Замок на складе вскрыт, чтобы тот, кто нужно, попал внутрь. Причём вскрыт должен был быть тихо, чтобы тот, кто внутри, этого не услышал.

Там нас уже ждал Седов и Валера. Валера уже одет по всей форме группы: в вязаной шапке, которую можно раскатать вниз, чтобы получилась маска, в бронежилете, и с автоматом. Седов — в своей обычной рубашке и джинсовой жилетке, но в кобуре у него был не табельный ПМ, а ТТ, тот самый, который мы превратили в улику, подбросив пулю в морг. Сегодня из него сделают последние выстрелы.

— Какой-то мужик стрёмный зашёл, — объявил Валера. — Как ты и говорил. Заперся, но мы с Сергеичем замочек открыли.

— Он не ушёл? — спросил я.

— Так внутри и сидит.

Костя начал торопливо облачаться в экипировку. Мне это не нужно, я скоро уеду, как только увижу, что ловушка захлопнулась.

Нужный нам склад выделялся в сумерках. Был я там, когда брали Зверюгу, и внутри там всё было, как в фильмах ужасов. Но не в таких, которые показывали, чтобы пощекотать нервы, а в других: мрачных, кровавых и тяжёлых.

Я видел разных людей, хороших и плохих, но познакомившись со Зверюгой поближе, одно я мог сказать точно — однажды я видел монстра в человеческом обличье. В тот самый день, когда его притащили ко мне на допрос.

Но его история закончится раньше, так и не став городской страшилкой…

Левитан дал знак, а опер Седов выдохнул и поднял руку, будто хотел перекреститься, но на деле просто поправил кобуру. А у него своего позывного нет, он же не участник боевой группы. Хотя с этого дня он действует активнее, чем обычно, и позывной ему будет нужен. Всё равно уже не слезет с крючка, ведь прекрасно знает, что ему нужно сделать. У него тут основная причина для появления, чтобы сработал с уликами, как нужно, чтобы никто ничего не заподозрил, а наоборот — даже самый скептичный следователь поверил в нашу версию. Ну и Зверюгу