Соединенные Штаты России 3 - Полина Ром

class="p1">Почему-то именно невпопад треснувшая ткань родных штанов настолько взбесила Рима, что он позволил себе ещё два выстрела во врагов, метнувшихся на него с мечами. Это, впрочем, позволило ему выиграть мгновение. Третий стражник, с копьём, отшатнулся при звуке выстрелов. Рим взмахнул рукой с ножом и сделал выпад. Один — короткий, необычайно быстрый. И этого вполне хватило.

Осиротевшее без владельца копье свалилось в траву, где и скатилось к ближайшему дому — в этот раз каменному. Внутренняя часть Шеффилда уже была похожа на город. Здесь почти везде уже дороги были вымощены камнями — на этот раз это довольно чистыми и ровными.

Толпа перепуганных горожан перед Римом могла похвастаться какой-никакой, но относительно пристойной одеждой. И даже стоящие в воздухе вопли были чуточку более изысканными, чем до этого.

Ещё Рим перед собой видел площадь — чуть большую, чем можно было ожидать. И тем более одиноко выглядел на ней деревянный эшафот, вокруг которого были расставлены стулья для почетных гостей. Сами гости прятались за спинами испанцев, одетых в прочные кожаные доспехи. Ни их позы, ни лица, ни шпаги бойцов не предвещали ничего хорошего захватчикам. Это уже не пастухи и бестолковые селяне, а местные элитные войска.

А на самом верху, на деревянном помосте, лицом вниз, лежала рыжеволосая женщина в белом одеянии. Её волосы собраны были в высокий нелепый пучок, обнажая белую тощую шею.

— Элизабет! — только и произнес Бен, спрыгивая со стены рядом с Римом.

Глава 15

Завидев палача, заносящего гигантский топор над тонкой женской шеей, Рим долго не раздумывал. Тело сделало все само — как он и обещал Дзю.

Плавно выдохнуть, пока рука сама вскидывает пистолет, а вторая обхватывает запястье первой. Целиться не пришлось. Не было иной траектории, кроме как направить ствол пистолета в голову палача, до которого было метров пятьдесят, не меньше. Никакой умной системы нацеливания и прочей пошлости, у которой тоже был свой процент сбоев. Указательный палец обвился вокруг узкого крючка. Правый глаз смотрел точно вдоль ствола, поймав на мушку голову в черном балахоне. Левый глаз Рим не зажмуривал — он просто перестал им видеть.

Не думать. Действовать.

Выстрел — и капюшон слетел с головы, которая, от попавшей в лоб пули тоже откинулась назад. В падении с помоста палач выронил топор, и его лезвие вонзилось ему же в ногу. Массивный труп упал куда-то на землю с той стороны.

— Ложись! — проорал стоящий рядом Бык. И на этот раз Рим не стал дожидаться, пока мощная рука схватит его за шиворот и прижмет к земле, словно котенка. Сам прыгнул вперёд, перекатился — и услышал противный свист над головой. Снова чёртовы лучники.

Разумовский не стал искать откуда пускают стрелы. Просто полежал секунду, пока пули Быка не сделали своё дело. Даже не глядя, где именно опасность, от которой Бык его прикрывал.

Ползком через грязь Рим направился к помосту, рискуя получить по голове чьим-то сапогом. Нужного деморализующего действия выстрелы не оказывали. Не иначе как местным уже были известны эти звуки. Да и очевидно, что оружие будущего стреляет не настолько раскатисто, как современные по текущим меркам пистоли, пищали и прочие мушкеты, — или какую-то там еще хреновину уже успели изобрести…

Совсем некстати Андрей подумал, что если бы они впервые отправились к ацтекам в текущем столетии, а не в прошлом — никаких Соединенных Штатов России случиться бв просто не могло. Равно как не проканала бы и их божественная природа. Вероятно, с вершины пирамиды просто полетело бы на дюжину голов больше.

— Защищайте королеву! — прогремел откуда-то голос. Яснее не стало. Собственно, королев на помосте сейчас было две. Действующая и приговоренная. С этим наверняка бы согласился каждый, кто сейчас отчаянно рубил, колол и протыкал врага. Только которая из королев на каком месте — на этот счёт версия была бы у каждого своя.

Потому и призыв к защите королевы был крайне опасен. Текущая битва, по сути, была братской междоусобицей, которая терзала Европу с тех пор, как на ней появились прямоходящие приматы. Это не был бой англичан против испанцев. Здесь свои бились со своими. Пусть испанцев здесь могли и не любить, но вряд ли кто-то в суматохе сообразит, что группа Рима это не те, на которых стоит катить бочку.

Чёрт, тут и друзей по сути нет. Бен с его партизанами? Они Рима знают меньше часа. Да и, собственно говоря, вовсе не знают.

Всё это, опять же, Рим сообразил меньше, чем за мгновение. Хотел убедить себя в решении, которое подсознательно уже принял: нужно навалять испанцам прямо здесь и сейчас. Публично. Хотя бы из чувства самосохранения. И себя спасти, и ребят. Пусть все присутствующие видят, что это такое — враг моего врага…

Прорвавшись через толпу сражающихся и чудом не получив по хребту ни мечом, ни палкой, Рим оказался у помоста — и наткнулся на дюжину испанских шпаг, направленных в его сторону.

— Нет! — жёстко отрезал коренастый испанец, рубя собственной шпагой по вытянутым лезвиям и тем самым заставляя своих людей отступить. А Рим обнаружил, что испанская речь ему уже как-то более знакома, чем английская. Хоть и раздражает его куда сильнее.

Стоявший перед ним испанец был, похоже, начальником местного гарнизона. Возможно, он был потомком Кортеса или Диаса. Весь его вид сигнализировал, что средние века в Европе все же не были сплошным застоем. Одежда, туфли, обтягивающие штаны с бахромой. Куртка с кожаными вставками, явно работающая как неплохой доспех. Всё выдавало в испанце совершенно другого воина, чем мог быть, например, охранник Торквемады сотню лет назад. Этот и двигался иначе, и шпагой рассекал воздух гораздо филиграннее. Можно было не сомневаться, что его шпага уже не раз отведала крови.

— Я Родриго Веласкес, — сказал он, выпаливая слова из-под густых усов. Его взгляд сверкал как у животного. На крупном породистом носу часто и хищно раздувались ноздри. Начинающие седеть волосы были заплетены в косичку. А из вьющихся бакенбард, казалось, можно было даже сделать небольшие дреды.

Он внимательным взглядом пронзал Рима, шагая из стороны в сторону, отвлекая этим движением внимание противника. Казалось, что такой человек скорее сам бросится на врага, чем отдаст своим людям приказ выполнить эту работу.

— Казнь отменяется, — сказал Рим, вспоминая испанскую речь. Пистолет он держал на уровне груди, подняв дуло вверх. И, похоже, это было ошибкой. То ли дело в усталости, то ли в солнце, которое еще не успело зайти и отчасти слепило глаза.