Соединенные Штаты России 3 - Полина Ром

Третий поворот направо, вторая дверь. Совпадение или нет, но здесь ковры были уже совсем пушистые. Более того — здесь, похоже, мало кто ходил. Гламурный уголок. Наверняка тут должна была стоять стража. Если что-то должно охраняться, но не охраняется, то это не слишком хороший признак.

Ладно, оружия или нет, но руки-ноги при себе, кости-связки целы. Прорвёмся.

У нужной двери свечей или факелов не было вовсе, хотя из-под щели под ней пробивался жёлтый отблеск. Рим аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь, На ходу пытаясь придумать возможную отмазку для своего внезапного визита.

Но когда он увидел, кто внутри, то понял, что никакие оправдания не сработают.

— Входите, — сказала королева Елизавета, смотря на Разумовского через зеркало. — Входите, достопочтенный Рим.

Её английское произношение было настолько королевским, до того нежным и плывущим, что Рим решил говорить как можно меньше. Просто чтобы не позориться. Он зашёл в комнату и прикрыл дверь за собой.

Здесь они с королевой оказались не одни. Неподалеку от стола у окна стоял неизвестный испанец, с максимально возможным аристократическим выражением лица — сухим, холодным, надменным. Хотя сама по себе внешность у него была совсем не аристократическая. Он скорее напоминал акулу, притворяющуюся дельфином.

— Это дон Бернардино де Мендоса, — представила королева, и испанец учтиво поклонился Разумовскому.

— Рад познакомиться, — сказал он. — Дон Рим, позвольте узнать, откуда вы?

Не было смысла изображать из себя бравого ирландца. Поэтому Рим ответил максимально нейтрально:

— Мы путники — я и мои друзья.

— Но откуда вы? — спросила Елизавета в зеркале.

Рим пожалел, что не взял с собой Задрота. Если тот, в самом деле, способен распознавать и имитировать акценты, то можно было бы поручить говорить ему.

— Из земель далеко отсюда, госпожа, — сказал Рим. — Настолько далеко, что у вас нет карт, на которых эти земли изображены.

— Вы помогли мне, и потому я не спрашивала этого раньше, — продолжала Елизавета. — Я снова благодарю вас за спасение. Но признайтесь, это был ваш план?

— Нет, госпожа, — ответил Рим, гадая, правильно ли обращается королеве. Не называть же ее «Ваше величество»? Мало того, что его русское нутро сопротивлялось подобному раболепию, так еще и статус Елизаветы в нынешних реалиях тоже был крайне сомнителен. По сути, сейчас это просто сестра коронованной Марии Стюарт, которую сами же испанцы и поставили.

— Сеньора, — подал голос испанец. — Я верю дону Риму. Он и его друзья — мастера военного дела. Это сразу видно. Чего стоит только тот выстрел в палача из неизвестного мне оружия…

Он покосился Риму на пояс — на место, на котором у Рима обычно висел пистолет под одеждой. И Рим сразу задумался, откуда испанец знает, где именно он носил табельник. Ведь видеть его испанец смог исключительно у эшафота. Но тогда Рим всю дорогу держал пистолет в руках. Если не считать эпизода, где уронил его в грязь. То есть либо так, либо эдак — но не в кобуре.

Между тем, Бернардино де Мендоса продолжал:

— Я был там, сеньора Елизавета. Вынужденно присутствовал при этом… печальном событии, против которого не смог бы выступить. Так как ваша казнь проводилась по всем законам. И я уверяю, что дон Рим не прятался за спинами простолюдинов. Он шёл в первых рядах, рискуя жизнью. А люди, задумавшие попытку вас освободить, точно не пошли бы в первых рядах.

— Вынуждена согласиться с вами, сеньор, — кивнула Елизавета. Она схватилась за расчёску и принялась ловко поправлять локоны парика.

Вся сцена Риму показалась какой-то странной. Пусть и небыло возможности, чтобы тут разыгрывали спектакль лично для него. Хотя бы потому, что никто не знал, что он придет сюда. Он и сам этого не знал. Если, конечно, испанцы не завербовали Задрота, который направил его сюда. Риму даже захотелось рассмеяться при этом мысли.

И другой вопрос. Королева или нет, но почему Елизавета прихорашивается в одиночку? Где служанки, портнихи, фрейлины? Где стража, в конце концов? Объяснение могло быть только одно.

Он случайно попал на заговор. Было бы странно ожидать от Шеффилдского замка хоть одного угла, в котором не копошилось бы с десяток-другой заговорщиков. Только его присутствия ни испанец, ни королева не боялись.

Выглядела Елизавета всё же плохо. Даже невзирая на пережитый стресс, по её обильно напудренному лицу это было заметно. Она недавно пережила тяжелую болезнь, причем никак не связанную с возрастом.

— Тогда буду считать ваше появление счастливым совпадением. — Елизавета оставила расчёску и теперь поправляла парик руками. — Скажите, Рим, вы прибыли с моря, чтобы попасть сюда?

— Госпожа, мне и моим друзьям определенно пришлось пересечь море, — согласился Рим. — Уверяю, я прибыл точно не с небес.

— И какая на море погода? — спросила королева. — Мне, видите ли, нужно отправить письмо морем. Я могу рассчитывать, что корабль дойдет без происшествий?

— Сеньора Елизавета, — обратился Бернардино. — Испанским кораблям не страшен шторм.

— Ваш боевой флот не согласился бы с этим, — улыбнулась королева. — Хоть вы и потопили наши корабли, но целая треть вашей армады отправилась на дно в бурю.

— Это так, сеньора, — не стал спорить испанец и положил руку. — Сеньор Рим, когда вы вошли, мы говорили о важных делах. Не соблаговолите ли вы подождать за дверью, пожалуйста? Если у вас дело ко мне или королеве, то прошу подождать, пока мы тут закончим.

— Нет-нет, всё хорошо, — остановила его королева взмахом руки. — Я не возражаю, если сударь Рим останется здесь. Мне так спокойнее. В конце концов, моя жизнь продлилась благодаря его вмешательству. Вы же не будете спорить с этим, сеньор Мендоса?

— Хорошо, — ответил испанец, явно напрягшись. — Я доставлю ваше письмо королю Франции. Следует ли мне добавить к нему подарок?

— Никакого подарка — ответила Елизавета. — Когда-то я осыпала Генриха подарками, и это его лишь разбаловало. А ему не помешает начать действовать, как и должно мужчине. Да и потом, разве не Мария обязана рассылать подарки королям?

— Как вам будет угодно, донна, — сказал Мендоса и поклонился ей. — Сеньор Рим?

И он поклонился Риму. Рим не оказал ему ответного знака внимания, лишь проводил взглядом. Испанец, кашлянув, покинул комнату, хлопнув дверью сильнее обычного.

— Ох уж этот Бернардино! — вздохнула королева. — Вы не встречались с ним раньше, полагаю? Это испанский посол, лично от короля Фелипе. У него быстрый корабль, и он часто бывает то здесь, то во Франции. Мы с ним долго ладили. Жаль, что он не заступился за меня, когда Родриго Веласкес распорядился меня казнить и назначить мою сестру королевой, прикрываясь указом Фелипе. Приходится сейчас писать друзьям,