Среди множества миров - Игорь Семенов

— Преимущественно, они, — согласился чекист. — Причем, по самым разным статьям… Есть, конечно, немало таких, кто искренне хочет начать новую жизнь. Подстрелил, например, соседа по пьяному делу, отсидел свою «восьмерку» за нападение и нанесение телесных средней тяжести… Вот только возвращается в родной город, а там его и на работу с судимостью не берут, да и все соседи со знакомыми волком смотрят. Сама ж знаешь, как у нас к «сидевшим» относятся.

— Знаю, — согласилась Тоня.

Ну да, срок — клеймо на всю жизнь. Все вокруг будут как на прокаженного смотреть. Так уж повелось с самой Долгой зимы, когда уголовников уничтожали как бешеных псов. С тех пор и пошла эта народная ненависть… И зачастую «общественное мнение» даже не склонно сильно разбираться в вопросах степени вины того или иного человека. Даже на отсидевших за «непредумышленку» еще не один год будут смотреть с подозрением. Да и с работой могут проблемы возникнуть. Задавил, например, кого, даже на личном автомобиле — значит, водителем не станешь уже никогда. А уж если что умышленное или, например, «по пьяному делу»… Все! Такой однозначно становится в глазах окружающих «конченым» человеком.

— Ну вот… А он там, может, токарем был хорошим, или даже инженером каким. Вот и записывается в переселенцы — там-то к такому прошлому куда спокойнее отношение. Даже пистолет-«мелкашку» дадут… Без него-то там никуда. Но ведь полно и таких, кто за куда более серьезные вещи отсидел…

— За серьезные преступления и сроки серьезные… Это если не «вышка». Насколько помню, за кражу у нас от «десятки» и выше.

— Конечно! Но сейчас и не Долгая зима на дворе… Это тогда «двадцатка» была равнозначна смертному приговору. А сейчас во многих лагерях и «четвертной» вполне себе отсидеть можно… В двадцать сел, в сорок пять вышел… Здоровье-то, конечно, неважное уже, но и помирать пока не торопится. Вот такие и первые желающие в переселенцы! Еще не выйдя за ворота записываются! Знают же, что дома им нечего делать. Никто их не примет, даже на жизнь заработать не получится. А еще прекрасно помнят, что второго срока не будет, тут уж по закону у нас однозначно «стенка». Украл, выпил — расстрел! — усмехнулся Карякин. — Так что в СаССР сейчас уголовничков-то вчерашних полно… Воры или шпана, конечно, по большей части.

Не сказать, конечно, что эта информация тогда стала для Тони чем-то новым… Но вот истинного масштаба этого явления она не знала. Ведь в официальной статистике переселенцев на категории не делили. Не писали, сколько приехало по желанию души и сердца, а сколько — из числа уголовничков.

Кроме переселенцев из СССР, на территории СаССР жило около полумиллиона «местных». Часть из них пришла туда еще до начала «солнцевской колонизации», вскоре после окончания Долгой зимы. Когда в Северной Америки еще были лишь отдельные военные и научные базы СССР. Часть переселилась из «Диких земель» уже в годы существования СаССР, ища лучшей жизни… Впрочем, последние больше селились в городах, а вот появившиеся ранее, кто не пытался сопротивляться колонизации, получали статус «добровольно присоединенных» и чаще всего так и продолжали жить своими общинами или племенами. Лишь начинали платить налог советскому правительству — за то получали от него защиту от «диких».

Постепенно, правда, часть «добровольно присоединенных», в основном из молодежи, перебиралась в города или поселки и становились «советскими». Но куда большая часть их предпочитала оставаться в своих общинах и жить по их правилам, которые мало поменял приход советской власти. А еще, кроме них, были и вовсе поселения «диких», скрывавшихся ото всех окружающих в лесах или горах. Такие поселения чаще всего обнаруживались случайно — забредут геологи в какое-то ранее толком не исследованное место, или вдруг с воздуха заметят какие-то лачужки на лесной полянке, в месте, где по карте не было никаких населенных пунктов. И хотя точное их количество учету не поддается учету, но, по прошлогодней оценке, количество таковых «диких поселенцев» могла достигать сотни тысяч. Это по информации из Сети… А что там на самом деле — то и вовсе никому не ведомо.

«Одну республику освоить толком не можем, а уже на параллельный мир нацеливаемся», — вдруг с грустной усмешкой подумала Тоня. А ведь там и территории в разы больше, и населения, как ни крути, в разы больше… Это бывший Союз, а не бывшие «мертвые земли», где извержение и его последствия в свое время уничтожили практически все живое. И, в отличие от СаССР, у местных жителей еще не выработалось привычки «советских не тронь, а то долго не проживешь».

Закончив со сборами, Тоня напоследок зашла в Сеть — «портативку»-то с собой девушка брат не собиралась, а сидеть в Сети с телефона, пусть даже он и громко называется «карманной ЭВМ», не шибко-то удобное дело. Посмотрела новости — ничего особенного… Посмотрела погоду — должна быть хорошей, если верить написанному. Метеорологи ошибаются очень редко… Заглянула напоследок в социальную сеть, где обнаружила присланное ночью Кэт сообщение. Ну да, когда у них там день — на этой стороне земного шара ночь. Бывшая однокурсница писала про свою работу, про недавнюю поездку в райцентр и про жизнь в Североамериканской ССР в целом. С интересом посмотрела фотографии из их областного центра, городка с каким-то труднопроизносимым индейским названием… Маленький, неказистый городок, где жило от силы тысяч двадцать пять жителей постоянного населения, своим видом напоминал не советский город, а что-нибудь из времен этак еще Российской империи… Время словно пошло вспять в этом месте. Разве что попадавшиеся на улице автомобили были посовременнее, да новые железобетонные столбы ЛЭП не походили на то, что было век назад.

«А ведь нечто подобное и «по ту сторону будет», — уже выключая «портативку», подумала Тоня. — Если не похлеще…» С другой стороны, другой мир — это дополнительные ресурсы, дополнительные земли… И, самое главное, «убежище» на случай какой-нибудь глобальной катастрофы… Где можно будет, например, заниматься сельским хозяйством, если «по эту сторону» вдруг будет новая Долгая зима. Или даже, в крайнем случае, эвакуировать туда население СССР… Если вдруг жить здесь станет совсем хреново. Потому лезть на ту сторону все равно нужно… Но не напролом, а потихоньку, стараясь опираться на местные ресурсы и возможности. Все же каким бы богатым не был Советский Союз, но его возможности все же ограничены. И положение дел в СаССР это очень наглядно показывает.

Ну вот и почти все… Остался «последний штришок». Достав из несгораемого шкафа пачку патронов, Тоня зарядила пару магазинов и засунула