Среди множества миров - Игорь Семенов

стоять и смотреть… А фиг знает, куда он там по факту смотрел! Самое главное — не в ее сторону, что давало возможность добраться до машины и схватить пистолет и, практически одновременно, нажать на телефоне кнопку «СОС», сообщить о чрезвычайной ситуации всем экстренным службам разом…

— Отстаньте от Насти, уроды высокопримативные! Прохода ей не даете! — вдру с ненавистью выкрикнул кто-то в стороне. — Думаете, если райком под вашу дудку пляшет, то вам все можно?

— А ты еще что такое? — деланно удивился «старший». — Петька-комсомолец? Иди н***й давай!

«Петькой-комсомольцем», как оказалось, оказался пацан-мопедист лет семнадцати, который сейчас стоял около запомнившейся Тоне «Риги-3» с «Марголином М3»в руках.

— Руки вверх, суки! — быстро дослав патрон в патронник, практически одновременно с пацаном рявкнула Тоня.

Первый выстрел — предупредительный, хотя в здешней ситуации можно было бы и стрелять на поражение сразу. Закон разрешает, но все же хотелось бы, чтобы этих тварей арестовали и судили по советскому закону.

Видеть девушку в одном лишь мокром купальном костюме и с готовым к стрельбе пистолетом в руках… Кому-то, возможно, это показалось бы смешно или даже эротично, но только не тому, на кого этот пистолет нацелен. Если, конечно, этот кто-то не «принял на грудь» чего-нибудь спиртосодержащего… или даже чего похуже.

— О, смотрите, к нам еще одна цыпочка пришла! — заржал один из придурков.

К некоторому удивлению Тони, он двинулся в ее сторону. Да они там что, совсем инстинкта самосохранения лишились? Или считают, что она лишь развлекается, пугает? Что ж, тогда получайте! И как хорошо, что сама она стоит за деревом — так что попасть будет не так-то просто. А вот все три урода — словно мишени в тире!

Никогда еще ей не доводилось стрелять на поражение по людям. Но вот сегодня пришлось! Шесть выстрелов, четыре попадания — и вот уж раненые уроды лежат на земле, рядом со своей машиной. Что ж… Теперь можно и достать телефон и позвонить в госбезопасность — ведь раз она сейчас работает на них, то должна немедленно информировать о подобного рода происшествиях.

И лишь после этого Тоня наконец-то обратила внимание на резко опустевший пляж. Все купающиеся словно испарились, оставив девчонку практически наедине с троицей уродов… И сейчас та, откровенно шокированная произошедшим, стояла чуть в стороне от машины и глядела на лежавшие на земле тела.

— Тебя как звать? — все еще держа уродов на прицеле, вдруг кто-то попытается дергаться, спросила у все еще стоявшего в стороне с пистолетом в руках пацана Тоня.

— Петей Никифоровым, — подойдя поближе, ответил пацан. — Мы с пацанами из райкома уже год боремся с этими тварями… А ты?

— Тоня Солнцева, — представилась девушка.

— А вы не родственница…

— Ага, «того самого, — усмехнулась Тоня. — Внучка… Ладно, некогда трепаться. Вяжем этих уродов, а госбезопасность я уж вызвала.

Связать уродов оказалось делом недолгим. Возник вопрос с тем, чтобы они не истекли кровью до приезда «органов», но этот вопрос Тоня решила просто — с помощью вновь появивившихся на пляже людей, кто с опаской поглядывал в их сторону. Самой возиться со всякой мразью не хотелось. И, как ни странно, возражений особо не последовало. Пусть больше ни комсомольцев, ни коммунистов тут не было и пистолетов больше никто на пляж не брал, пусть «мелкашка» была дома почти у всех, а бросаться с головой пяткой против пистолета никому не хотелось, но все же окончательно люди совесть не потеряли. Чувствовали и свою вину в том, что не вступились…

— Вы трупы! — в какой-то момент прохрипело одно из раненых «тел». — К стенке встанете, куры тупые!

— Еще посмотрим, кто из нас трупы, — холодно заметила Тоня. — Сами к стенке встанете!

— Мы все показания дадим! — твердо заявила в ответ женщина лет тридцати «с хвостиком». — Не получится на вас покушение написать.

Слышала уже Тоня про такие случаи… Про зарвавшихся высокопримативных уродов со связями. Совсем недавно только в соседней области расстреляли целого председателя горисполкома. А еще несколько лет назад в самом Саратове пристрелили напившегося в хлам и пошедшего с пистолетом «разобраться» с соседом сынка второго секретаря обкома КПСС. Что они не поделили — история умалчивает, но вооруженное нападение было подтверждено сразу несколькими соседями. После чего «папашка» мигом лишился партбилета вкупе с правом на ношение оружия — после чего начал бухать «по-черному» и вскоре спился. Так что ничего необычного, в сущности, не случилось… Явление пусть и не массовое, но порой встречающееся.

— А теперь рассказывайте мне, что это за «хлопчики» такие, — когда с уродами было закончено, потребовала Тоня.

— Что? — первой среагировала «потерпевшая», а затем вдруг разревелась. — Ты не понимаешь. Эти трое… Вот тот, с пистолетом что — Федька Ракитин. Сын директора машзавода. В нашем городке это, почитай, важнее председателя горисполкома. Не понравится ему кто — так хоть беги из города! На работу никак не устроишься. А вон те двое… Тот, что потолще — сын директора совхоза «Имени 80-летия СССР», а потоньше — первой секретарши райкома… А ее брат — начальник милиции. И теперь они нас не оставят. Покушение шить будут…

— А что там на счет «уродов высокопримативных»? — обратилась к Петьке Тоня.

— Да давняя история, — поморщился пацан. — Я еще пионером был как оно началось… Как только ввели изучение этологии в школе. Наши бабы из райкома тогда словно взорвались! Начали орать про «извращение теории Дольника», «предательство дела Ленина-Сталина» и все в таком духе… Товарища Протопопова вообще «ревизионистом» объявили. И даже придумали собственное толкование теории… А всех неугодных постарались выпихнут из партии или из города.

— Знакомое дело, — вспомнила Тоня. — У нас в райкоме комсомола тоже таких хватало… Только сейчас кто притих, а кого и исключили нафиг. А у вас они верх взяли, выходит?

— Угу, — согласилась Настя. — Уж больно многие из них высокие должности занимали… Да и сейчас занимают. А как еще год назад своего человека председателем райкома поставили, так на несогласных вообще травля началась…

— Так что ж вы наверх не писали? — не столько даже удивилась, сколько возмутилась Тоня. — Предатели и перерожденцы занимают высокие посты в городе, готовят контрреволюцию, а вы молчите? Как это понимать?

— Контрреволюцию? — полезли глаза на лоб у обоих собеседников. Но ведь они ничего не призывали…

— А что, для контрреволюции надо выйти на площадь и крикнуть «бей жидов-коммуняк»? — усмехнулась Тоня. — Вовсе нет! Куда надежнее медленно, но верно расшатывать систему управления, дискредитировать советскую власть в глазах народа и извращать теории, на которых строится наше государство. И тогда пусть не завтра, но лет через