"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

куда более привычные формы, в которых угадывались все атрибуты привычных для нас автомобилей, не считая излишне обтекаемых граней, словно местный конструктор с детства боялся острых углов. Позади этой импровизированной засады я смог разглядеть около десятка солдат, закованных в тяжёлую броню и с мощными винтовками наперевес, в едином порыве направленных в нашу сторону. Издалека невозможно было понять, но, вероятно, это такой же тип оружия, которым я недавно повалил летающего мамонта. Всю эту мирную пасторальную картину венчал как вишенка на раздавленном торте второй глайдер, угрожающе зависший над дорогой и демонстрирующий нам полный комплект ракетных установок.

– Сможешь повторить? – устало выдохнув, риторически спросила Кира.

– Пожалуй, что нет…

Напарница с безысходностью посмотрела в мои глаза, огорчённо поджала губы и начала медленно сбавлять скорость. Наш автомобиль боязливо остановился в пяти метрах от чернеющей посреди пустыни стены, издал последний предсмертный кашель и заглох. Встречающие нас солдаты были закованы в странную футуристическую броню с матовым металлическим отливом и не менее тёмными, как и всё вокруг, шлемами, полностью скрывающими лица. Похоже, этот костюм защищал не только от попадания вражеской пули, но и полноценно поддерживал жизнь за счёт замкнутой системы дыхания, усиления мышц и всевозможной электроники. Я слышал о подобных защитных костюмах ещё на уроках истории, когда нам рассказывали о бесконечных войнах человечества, о жутких боевых машинах и испытаниях, выпавших на долю тех, кто остался жить за гранью Купола. Им пришлось нелегко, как говорил Наставник, эра нескончаемых страданий и расплата за свои грехи, эра мести природы за загрязнение воздуха и уничтожение родного дома, служившего нашей опорой десятки тысяч лет, и только подобные доспехи могли защитить хрупкое тело человека от буйства стихии. Но мне эта броня почему-то напомнила своеобразную переносную капсулу, где люди спрятались от более недружелюбной планеты, прямо как мы, только у них не было сладкой иллюзии, в чём они могли бы растворить всю боль от потерянного дома. Несмотря на весь грозный вид, солдаты перед нами продолжали стоять на своих местах, не предпринимая никаких действий.

– Похоже, они передумали нас убивать, – без энтузиазма произнёс я.

– Да я бы тоже не стала с тобой связываться после того, что ты сотворил с их машиной, – в шутку ответила Кира.

– Не мы первые начали.

– Ага, это они первые начали, молодец, Стил, так воспитателям и скажем. Хотя знаешь что? Я думаю, что мы на верном пути.

– В чём?

– Не в чём, а куда, дурень. К нашей цели. Не знаю почему, просто уверена в этом. Ну что, не будем больше испытывать судьбу, пошли сдаваться.

Кира задорно и с горящими глазами улыбнулась мне, подняла руки вверх и в подобной позе неуклюже вылезла из автомобиля. Мне ничего не оставалось, как снова отдать себя на волю случая, подчиниться воле других людей.

– Не стреляйте, мы сдаёмся! – выкрикнула Кира в направлении десятка ружей.

Она вела себя с таким плохо скрываемым задором, что странное поведение напарницы начинало меня пугать. Похоже, что весь этот спектакль доставлял ей куда больше удовольствия, чем мне.

– Руки за голову! – раздался жёсткий командный голос со стороны одного из больших фургонов. – Малейшее неповиновение – и вы будете убиты.

Кира остановилась и замерла, а я вместе с ней.

– Положить руки за голову и повернуться спиной, немедленно! – снова рявкнул тот же голос.

И нам ничего не оставалось, кроме как повиноваться.

Как только мы повернулись, позади сразу же раздался разудалый топот армейских ботинок и среди них вальяжное расшаркивание, в котором легко угадывалась командирская надменная выправка.

– Обыскать! – скомандовал бравый голос.

В тот же момент к нам подскочили несколько солдат, ощупали с головы до ног и потом о чём-то тихо доложили своему командиру.

– Хм, нейроинтерфейсы… это задание становится всё интереснее с каждой минутой. Кто же вы такие? – спросил тот же голос, а затем обратился к одному из подчинённых с новым приказом: – Обезвредить!

– Есть! – ответил солдат неестественным металлическим голосом, раздавшимся из-под его герметичного шлема.

В ту же секунду, шваркая тяжёлой походкой, ко мне направился один из солдат, затем он чем-то негромко щёлкнул – и в мою шею вонзилась тонкая игла, впрыскивая неизвестное вещество. Я даже не успел испугаться или вздрогнуть, как сознание быстро помутилось, мысли замедлились, а тело с каждым биением сердца становилось всё тяжелее и тяжелее. Я почувствовал внезапную слабость в конечностях, руки сами собой опустились, а дышать стало заметно труднее, словно мою грудь сдавило невидимым железным обручем, из-за чего я не мог пошевелиться. Но, несмотря на это, я не упал и даже не испытал необходимости сесть или лечь, чтобы прийти в чувство, это был странный парализующий яд, сковывающий скорее волю и мешающий думать, принимать решения. Я вспомнил свой неприятный опыт загадочных видений, где мне приходилось лицезреть своё прошлое, самого себя, подчиняясь потоку истории. Мне снова пришлось стать сторонним наблюдателем за собственной жизнью, обычным листом в быстрой реке. Ужасное чувство беспомощности и отрешённости, я не мог и не хотел пошевелиться, как бы ни старался, а с другой стороны, мне внезапно стало безразлично всё вокруг: моя жизнь, цель и все люди на свете; теперь мне интересна лишь она – пустота… пустота в моей жизни, в потухших глазах и в бесконечно ускользающем горизонте, покрасневшем от приближения солнца.

– Отлично! Вижу, уже развезло голубчиков. А теперь поверните их.

Несколько солдат схватили нас за плечи и бесцеремонно развернули на месте, хотя какое мне до всего этого дело… Высокий, статный, в хорошей физической форме мужчина стоял прямо передо мной и с презрением, что хватит ещё на тысячу войн, разглядывал своих пленников. Его вытянутое грубое лицо навеки сковало одной гримасой, и только одно желание отразилось в каждой складке его нахмуренного лба – убить, кромсать, уничтожить. Это всё, что он умел, хотел и знал, для чего жил и служил, для этого его призвали на это задание. Но теперь с лёгким недоумением, подчёркнутым искривлёнными уголками рта, он разглядывал меня и Киру, старательно выискивая новые причины для излюбленного чувства ненависти. Он явно ненавидел нас за всё на свете, за то, каким он родился и что пережил, что потерял и приобрёл, за то, что ему пришлось покинуть свой штабной автомобиль и выйти на горячую пыльную дорогу в изящном чёрном костюме, натянутом прямо поверх тонкого защитного комбинезона, нелепо торчащего из-под пиджака. Но он пожертвовал комфортом, чтобы заглянуть в глаза своих злейших врагов, оказавших ожесточённое сопротивление и по чьей вине был потерян один из глайдеров.

Даже