"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

это поможет сознанию Дугласа, сейчас утопающему в наваждении Реймонда, проснуться, выбраться из этого чертового лифта? Получится ли у него прервать это мучительное погружение в смерть?

– Думай-думай, Грэм, – продолжал издеваться над Константином Робби. – Интересно, что сейчас мучает твою черепную коробку. Не переживай: если все сделаешь, как нужно, ты сохранишь лицензию. Возможно, мы даже оставим тебя в проекте, если нам понравится результат. А то, что произойдет с Боузи, отвадит тебя от грубого нарушения границ твоих пациентов в дальнейшем.

Бланшард следовал за доктором Грэмом по пятам. А потому видел, как глаза Константина покраснели, а скулы задергались. Было неясно, какую эмоцию сдерживает мужчина: гнев, горечь или же их ядерную смесь?

– Держу пари, горе-мозгоправ, ты уверен, что я все понял только сегодня… Но я хочу, чтобы знал о том, что все было ясно еще на процедуре с девчонкой, – теперь Робби вел свой монолог так дружелюбно, как мог. В конце концов, Константин направлялся к креслу, и это было именно тем, чего он добивался изначально. – Ты совершенно не умеешь скрывать свои эмоции, даже если думаешь наоборот! Тебе бы с этим поработать, говорю абсолютно серьезно.

Следующих слов Грэм уже не слышал. Он опустился на колени перед Реймондом и взял его правую руку в свою. Получив, наконец, внимание от взрослых, мальчик сфокусировал взгляд.

– Вы можете позвать моего дядю, сэр?.. – растерянно спрашивал Рей. Казалось, он уже был не уверен в том, что его могли вытащить отсюда. – Я очень устал. Хочу домой.

Чувствуя, как слезы все же скатываются по его щекам, Константин горько улыбнулся.

– Конечно, Рей. Вы скоро увидитесь.

– Правда?

– Да. Но сначала мне нужно дать тебе лекарство.

– Это такое же, как колит себе дядя?

Грэм поднял голову, чувствуя, как теряет остатки самообладания.

Господи боже, Джереми Оуэн, лучше бы тебе успеть!

– Да, Реймонд. – Сглатывая слезы, доктор показал мальчику шприц. – Ты же взрослый мальчик и не испугаешься?

– Нет! – с восторгом улыбался Рей. – Знаете, у меня есть кролик…

– Ева, – подрагивая всем телом, прошептал Константин. – Да, я знаю.

– Точно! Наверное, вы – мой друг. Просто я об этом забыл!

Где-то на заднем плане послышалось цоканье.

– Робби, мы долго будем наблюдать за этим спектаклем?! – возмущался Миллер. – Ей-богу, ты уже начинаешь меня раздражать.

– Ничего не знаю, – хихикал Бланшард. – Я в восторге!

Грэм отпустил руку мальчика, вставил шприц в катетер и медленно надавил на рукоятку поршня.

– Послушай меня, Реймонд. Когда ты окажешься в темном, тесном месте, помни только об одном: дядя спасет тебя. Придет за тобой совсем скоро. А ты должен быть смелым и дождаться его. Не кричать и не плакать. Ты понял?

Взгляд Рея вновь расфокусировался:

– Как же хочется спать… – только и успел произнести он.

В следующий момент в коридоре послышались крики. Кто-то бежал сюда. И их было много.

Уокер подскочил на месте:

– Бланшард, что за?..

Глаза Робби увеличились вдвое, и он засуетился на месте.

Двери в бывший кабинет томографии распахнулись. Внутрь ввалилась группа мужчин – без формы, но с оружием. Позади них, опираясь на крупную рыжеволосую женщину, стоял до смерти напуганный Джереми.

– Мистер Бодрийяр, сейчас! – что было сил заорал Константин.

Сопровождающая дернула мужчину за собой и помогла ему быстро добраться до кресла, в котором сидел Боузи.

Оуэна потряхивало так, словно через электрошоковую терапию проходил он, а не его племянник. Но, несмотря на это, мужчина поспешил обхватить парня руками и прижать к себе.

Тем временем в Мёрмёр

Реймонд колотил в стенки лифта что было сил. Он успел съесть тот заветный кусочек пирога от Мари, поспать и нажать на кнопку с сотню раз, не меньше. Поначалу он даже хвалил самого себя за сообразительность – ведь дядя не находил его уже довольно долго. Но с тех пор как он ударился головой и его руки были грязными – все стало только хуже.

Было так больно, что в сон тянуло снова. И что-то необъяснимо тревожное и страшное давило на него и внушало мысль о том, что спать больше нельзя. Нет, нужно выбираться! Но ни одна стенка не поддавалась, а дверца и вовсе теперь будто срослась с кабинкой. Его должны услышать! Должны помочь!

Силы иссякали, и воздуха будто бы становилось все меньше и меньше. Куда он исчезал? Тут же совсем не было никаких дырок… И почему дяде не становилось лучше? Если бы не его болезнь, они бы сейчас могли собираться к завтраку и болтать о том, как Сэм смешно прыгает, если ему кинуть тот шершавый шарик…

Руки мальчика слабели. Он больше не мог бороться с желанием свернуться в клубочек и, наконец, расслабиться. Может быть, все-таки уснуть – не так плохо? Вдруг, когда он откроет глаза, Мари и Герман уже будут рядом, будут расспрашивать о том, где же он так долго пропадал…

Вдруг послышался грохот. И еще раз, и еще. Кто-то кричал и звал мистера Бодрийяра. Это было обращение к дяде? Его искали? Как странно, их дом такой маленький, разве здесь можно кого-то потерять?

Шум продолжался еще какое-то время, а затем в кабину лифта проник яркий свет.

Реймонд хотел сесть, встрепенуться, но что-то прижимало его к стенке, как лапа назойливого монстра. Он не давал подняться и открыть глаза.

Следующим, что почувствовал мальчик, были знакомые теплые руки. Дядя нашел его! Рядом что-то кричала Мари, но он не мог разобрать слов.

Воздуха снова было достаточно. Мальчишка чувствовал это и вдыхал его ртом часто, словно выброшенная на берег рыбешка.

Герман плакал, прижимая племянника к себе.

– Больше никогда… – шептал он. – Никогда.

Две недели спустя

В аэропорту было шумно. Июльское солнце заглядывало в панорамные окна, освещая павильон ожидания теплым светом. Большая часть пассажиров на вылет расположилась на вездесущих металлических креслах с дырочками (и зачем только нужны были эти дырочки?), кто-то бродил по магазинам в поисках сувениров, и только единицы сидели в кафе с крайне дорогими закусками.

Дороже закусок был только кофе, который и собирались выпить Иви с Боузи, усаживаясь друг напротив друга за стол.

Они были не одни. Доктор Константин и Джереми Оуэн собирали в руки все чемоданы и сумки, так как намеревались оставить молодых людей наедине. От серьезного вида последнего отвлекал лишь пластырь у линии роста волос.

– Боузи, – строго проговорил Оуэн. В его эмоциях не было и намека на присущее ему шутовство. – Помни о том, что нам нужно вернуться в больницу ровно через час. И закладывай сюда пробки.